Конечно, вопрос, вынесенный в заголовок, мягко говоря, наивный. Во-первых, никакого Кавказа, и даже Южного Кавказа, как единого политического пространства не существует. А существуют три страны (северокавказские республики РФ оставим пока за скобками), интересы которых часто не только не совпадают, но и противоречат друг другу.
Более того, позиции стран Южного Кавказа кардинально различны не только по вопросам региональной безопасности, что вполне логично, учитывая тяжелый опыт истории вообще, и недавней истории в частности. Политические ориентиры стран абсолютно разные.
Грузия, через пень-колоду, с рывками и откатами, всё-таки продолжает двигаться по пути евроатлантической интеграции, причем вероятность разворота практически равна нулю.
Евроатлантический курс является осознанным выбором подавляющего большинства населения Грузии уже более двадцати семи лет. Сдвиг в национальном сознании произошел еще в ночь на 9 апреля 1989 года, когда советские войска жестоко подавили протест на проспекте Руставели. Войны в Абхазии и Самачабло (Южная Осетия), только укрепили этот выбор, а августовская война 2008 года с последующим “признанием” оккупированных территорий “независимыми государствами”, поставила жирную точку на отношениях Грузии и Российской Федерации.
После всех этих событий любая фигура политического мейнстрима Грузии, будь то бывший секретарь ЦК или даже российский олигарх, просто не может не быть “прозападным” (термин в данном случае условный).
Несомненно, в Грузии есть силы, открыто декларирующие необходимость сближения с Россией и даже вступления в Евразийский Союз. Но это политические маргиналы, ведь даже откровенно пророссийская партия бывшего спикера парламента Грузии Нино Бурджанадзе не решается в данных условиях открыто говорить об интеграции с Россией, и выдвигает тезис о “внеблоковом статусе страны”.
Сегодняшние власти Грузии будут продолжать тактическое маневрирование между Москвой и Вашингтоном, начатое в 2012 году, стараясь не раздражать Москву по лишнему поводу, что, кстати, устраивает и Запад. Что там про себя думают другие политические силы и отдельные политики, на которых Москва имеет какое-то влияние, решительно не важно. Ибо в условиях, когда большинство представителей политической элиты, медиа и гражданского общества, то есть те, кто формируют общественное мнение, являются сторонниками сближения с Западом, ни одно правительство не рискнет пойти на шаги политического сближения с Москвой.
Армения, несмотря на очевидные издержки, продолжает оставаться в неоимперском проекте Российской Федерации. На то есть свои объективные и субъективные причины.
Карабахский конфликт и непосредственная близость с Турцией, ещё в 90-е годы бросили одну из самых прозападно настроенных бывших советских республик, в объятия России. В марте 1991 года, когда ещё существовал Советский Союз, мало кто мог предположить, что одна из пяти республик, бойкотировавшая проведение референдума о сохранении Союза (тогда, кроме Армении референдум отказались проводить власти Грузии и республики Балтии), спустя двадцать пять лет будет опорой России в её неоимперском проекте на Кавказе.
Рассказывать истории про то, что армяне всегда поддерживали Россию на Кавказе не стоит. Российскую империю да, пожалуй, но никак не Советскую власть. Ведь именно Армения, обладая несравненно меньшими ресурсами, чем Грузия или Азербайджан, упорнее всего сопротивлялась советизации.
Из субъективных причин можно назвать удобство российской политической модели для власть имущих, что тоже, согласитесь немаловажно.
Так или иначе, факт остается фактом, сегодня Армения член Евразийского и Таможенного союзов, а также ОДКБ. Российское влияние в Армении не просто огромно, оно тотально, последним подтверждением тому является назначение новым премьер-министром топ-менеджера крупнейшей российской компании. Хотя это всего лишь штрих, но согласитесь показательный.
И, несмотря на то, что среди населения, а также значительной части политической элиты появилось понимание тупиковости союза с Российской Федерацией, а также благодаря достаточно инертному отношению западных стран к сложившемуся статус-кво, Армения, скорее всего, будет вынуждена оставаться частью неоимперского проекта до его логического окончания.
Что касается Азербайджана, то эта страна реализует свой собственный политический проект, который исходит с одной стороны из исторической традиции, а с другой согласуется со сложившимися в регионе политико-экономическими реалиями.
Во внешней политике это стратегия лавирования между Западом и Россией, причем под Западом в данном случае подразумевается не только США и Европа, но и Турция, которая, несомненно, является ближайшим союзником и проводником интересов Азербайджана на Западе.
В своей внешней политике Азербайджан решает два основных вопроса – продажа своих энергоресурсов на Запад и решение карабахского конфликта. Если в первом вопрос в Баку давно научились обходиться без Москвы, благо нитки нефти и газопроводов, соединили Азербайджан с Турцией, то решение второго вопроса без участия России в Баку пока не видят.
Кроме того, власти Азербайджана прекрасно понимают, что в случае резких движений Москва обязательно постарается дестабилизировать ситуацию внутри страны, благо рычагов для этого ещё с советских времен осталось немало. Исходя из этого, можно сделать вывод, что политика балансирования между двумя центральными силами в регионе будет продолжена до тех пор, пока это будет возможно.
Такова ситуация на сегодняшний день. Но, несмотря на то, кто в каких союзах состоит и какие у кого отношения с Москвой, Брюсселем или Вашингтоном, вопрос о том, кто будет президентом США в последующие четыре года, безусловно, является важным для всех трех стран.
Начнем с Грузии.
Дональд Трамп приехал в Грузию в апреле 2012 года. Тогда Трамп презентовал свой новый проект “Трамп Тауэр” в Батуми. Соглашение было подписано в Нью-Йорке в марте 2011 года. Своих денег в проект миллиардер не вкладывал, владельцем проекта и девелопером была компания Silk Road Group, связанная с казахскими инвесторами.
Трамп осуществлял лицензирование проекта от своего имени. Во время своего визита в Грузию Дональд Трамп был награжден орденом “Сияния”. Тогда же у него сложились дружеские отношения с третьим президентом Грузии Михаилом Саакашвили.
Хиллари Клинтон, будучи госсекретарем США, тоже побывала в Грузии в период Саакашвили. Её визит в Тбилиси состоялся всего через два месяца после визита Дональда Трампа. Клинтон приехала в Грузию в рамках своего турне по странам Южного Кавказа в июне 2012 года.
Конечно, тогда никто и предположить не мог, что два этих человека когда-нибудь сойдутся в битве за Белый дом. Кстати этот визит госсекретаря был примечателен тем, что кроме стандартных вопросов по углублению и расширению сотрудничества вообще, были достигнуты соглашения по военному сотрудничеству.
И хотя никаких официальных документов подписано не было, именно этот визит госсекретаря США заложил основу решений по евроатлантической интеграции Грузии, в том числе и решений Уэльского саммита НАТО по Грузии.
Еще по теме «Клинтон и Грузия» писали о том, что у братьев Хиллари Клинтон были какие-то общие бизнес-интересы с нынешним фактическим лидером страны Бидзиной Иванишвили, но даже если так, всё это не имеет принципиального значения.
Отношения Грузии и США вряд ли изменятся, кто бы ни был хозяином Белого дома.
В глобальном масштабе можно было бы порассуждать на тему “Трамп и Россия” или “Клинтон и Россия”, но всё дело в том, что нынешние власти Грузии вполне устраивают как Москву, так и Вашингтон. А посему никаких резких изменений не предвидится.
Большинство армянских экспертов считает, что Хиллари Клинтон будет более приемлемой в роли президента США для Армении, нежели Дональд Трамп.
В качестве аргументов приводится то, что у Клинтон сложились хорошие отношения с армянской диаспорой США еще с 1991 года. Будучи госсекретарем США, Клинтон очень активно поддерживала процесс нормализации отношений между Арменией и Турцией, так называемые “протоколы”, которые впрочем так и остались на бумаге.
Кроме того, у армянской диаспоры ещё со времен Вудро Вильсона более теплые отношения с демократами, нежели с республиканцами. Ну и наконец, в Армении полагают, что факт наличия у Дональда Трампа бизнес-интересов в Турции и Азербайджане может негативно отразится на американо-армянских отношениях.
Так что, далеко не случайно, что ещё в мае представители армянской диаспоры заявили о своей поддержке Хиллари Клинтон.
Что можно сказать по этому поводу? Конечно, резонно предположить, что Клинтон приложит больше усилий для того, чтобы если не оторвать Армению от России, то, как минимум, снизить там степень российского влияния. Насколько ей удастся это сделать, вопрос другой. Кстати, то же самое будет стараться сделать и администрация Трампа, если таковая состоится. Просто по времени это произойдет чуть позже, нежели при администрации Клинтон.
В июне 2012 года Хиллари Клинтон посетила Ереван, проведя переговоры с президентом Армении Сержем Саргсяном и министром иностранных дел Эдвардом Налбандяном. Естественно, в ходе переговоров обсуждались вопросы урегулирования конфликта в Нагорном Карабахе, а также отношения Армении с Ираном.
Тогда Хиллари Клинтон призвала армянские власти соблюдать осторожность во взаимоотношениях с Ираном, который находился под международными санкциями. Впрочем, сегодня данный вопрос уже не актуален, ну а решение проблемы Нагорного Карабаха вряд ли зависит от того, кто победит на выборах в США, Клинтон или Трамп.
Прочитав предыдущие абзацы, читатель может предположить, что раз Армению больше устраивает Клинтон, то уж Азербайджан однозначно должен быть за Трампа. Однако это не совсем так, вернее совсем не так.
Конечно, личностных моментов в политике никто не отменял, и имеющиеся бизнес-интересы Трампа в том же Азербайджане могут играть определенную роль, но вряд ли это можно считать таким уж важным фактором. Внешнеполитический курс такой страны как США определяется институтами, и никак не личными интересами кого бы то ни было, даже если этот кто-то президент Соединенных Штатов. Другое дело, что большинство представителей Республиканской партии США имеют давние, прочные контакты с Азербайджаном. Далеко не случайно большинство членов американской “группы дружбы с Азербайджаном” составляют именно республиканцы.
Что касается Хиллари Клинтон, да, она, в отличие от Дональда Трампа имеет давние связи с армянской диаспорой в США, но очевидно, что Клинтон прекрасно осознает значение энергетических проектов в регионе и понимает роль Азербайджана в этом вопросе. Именно этим проектам был в основном посвящен её визит в Азербайджан, в ходе которого госсекретарь провела переговоры с президентом Азербайджана Ильхамом Алиевым и с главой МИД Азербайджана Эльмаром Мамедъяровым.
В ходе визита Хиллари Клинтон посетила международную конференцию и выставку “Нефть, газ, нефтепереработка и нефтехимия Каспия”. Естественно обсуждала и Карабах, впрочем, с тем же успехом, что и во время визита в Армению.
Кстати, начало масштабных энергетических проектов на Южном Кавказе непосредственно связано с президентством мужа Хиллари Клинтон Билла, у которого были весьма теплые отношения с отцом нынешнего главы Азербайджана Гейдаром Алиевым. Так что личностный фактор присутствует и здесь.
Да, вопрос, кто лучше для Кавказа – Клинтон или Трамп, вопрос наивный. И вовсе не потому, что на него можно дать ответ – смотря для кого.
Соединенные Штаты уже десятилетия выстраивают свою архитектуру отношений со странами Южного Кавказа. Конечно, стиль может меняться, совсем немного, но что же касается фундамента и несущих конструкций, они останутся неизменными.
Важная поправка состоит в том, что мы на пороге нового глобального противостояния России с Западом, и даже уже вступили в него. То, что противники сегодня в разных весовых категориях не имеет значения. “Образ врага” нужен не только Кремлю, он удобен и западным политическим элитам, и прежде всего тем, кто будет находиться у власти в США. Причем, кто это будет, не имеет никакого значения.
С одной стороны, конечно, в случае победы Трампа у Москвы может появиться определенное окно возможностей, но что-то подсказывает, что после закрытия этого окна (а то, что оно закроется, несомненно), Трамп будет действовать куда решительнее, чем Клинтон.
И самое важное: линии противостояния между Москвой и Вашингтоном неизбежно пройдут по Южному Кавказу, и к этому надо быть готовым. Хотя это готовность больше напоминает готовность к землетрясению или цунами. Минимизировать ущерб можно, но избежать его вряд ли.
Ну а вопрос о предпочтительности Клинтон или Трампа для стран Южного Кавказа, больше вопрос личных вкусов и предпочтений. А на вкус и на цвет, как известно, товарищей нет.
Гела Васадзе
Кавказский Институт стратегических исследований
Источник: Новости-Грузия
