Нигяр Хази (Ягублу) — дочь заместителя председателя оппозиционной азербайджанской партии Мусават Тофига Ягублу, а также супруга находящегося под арестом журналиста Сеймура Хази.
В сентябре 2012 года Нигяр Хази попала в ДТП, за рулем находилась она. Родственник, сидевший рядом в машине, погиб. Нигяр испытывает серьезные психологические проблемы после освобождения: «Период адаптации проходит тяжело».
Что говорит закон
В последний раз, в 2015 году Государственный комитет по статистике Азербайджана обнародовал число женщин, совершивших преступления. Согласно этой статистике, в 2015 году 1128 человек совершили преступление.
Во многих странах существуют органы, которые занимаются адаптацией вышедшего из тюремного заключения человека в обществе. И в Азербайджане существует закон «О социальной адаптации лиц, освобожденных из исправительных учреждений ». В соответствии с этим законом, принятым в 2007 году, должны быть построены реабилитационные центры, должна осуществляться работа с бывшими заключенными. Однако требования, вытекающие из закона, не были выполнены до сих пор.
Председатель Объединения содействия женщинам «Чистый мир» Мехрибан Зейналова говорит, что процесс адаптации заключенных женщин, должен начинаться за 6 месяцев до конца срока отбывания наказания. И Министерство юстиции должно быть заинтересовано в сотрудничестве с НПО в этой области:
«После заключения, женщины могут быть перенаправлены в приюты. Они там могут провести некоторое время и прийти в себя, а потом вернуться домой к своей семье. Из-за осуждения окружающих, из-за того что общество отталкивает освободившихся женщин, у этих людей усиливается риск рецидива. Они могут совершить повторное преступление и снова попасть в тюрьму. Для того, чтобы предотвратить подобные случаи, эти женщины должны пройти программы адаптации к нормальной жизни».
Психолог Рафик Абдуллаев говорит, что среди осужденных процент женщин невысок. Возраст осужденных женщин в основном 30-50 лет. Средний возраст приговоренных женщин выше, чем у мужчин.
«Я всегда чувствую осуждение людей вокруг себя»
Гульджахан Алиева, которая провела в заключении три года, тоже говорит, не может приспособиться к обществу: «Даже если я и отбыла срок за преступление, мне не удалось снова найти работу по своей профессии. В тюрьме я немного научилась шить. А теперь работаю портнихой в одном из торговых центров. Зарабатываю неплохо. Но постоянно чувствую осуждение людей вокруг себя. Может быть, это не так, но это чувство меня не покидает. Так трудно привыкнуть к этой жизни после тюрьмы! Особенно трудно для женщин. Большинство из них не принимаются их семьями. В общем, к вышедшим из заключения людям мало доверия, им труднее найти работу. Становится невозможным вернуться к прежней жизни, и новую не начать…»
Рассказ Самиры Мехралиевой, которая была лишена свободы восемь лет, очень похож на предыдущий. Мехралиева из северо-западного региона страны. По ее словам, она уже шесть лет, как освободилась. Но за это время, ей не раз хотелось вернуться обратно в тюрьму, потому что прошлое препятствует созданию нормальной жизни за пределами тюрьмы:
«Мужчинам то легко! Если не сможет найти работу, уедет в Россию! Но с женщинами не так. Если узнают, что ты отсидела, ничто не поможет тебе реабилитироваться в их глазах. Это клеймо всегда будет на тебе».
Мехралиева работает уборщицей в одной компании:
«И эту работу мне нашли родственники одного из моих товарищей в тюрьме. За три года работы здесь я пытаюсь построить новую жизнь. А до того, как найти эту работу, я так часто думала о том, как бы мне совершить новое преступление! В тюрьме хоть кусок хлеба найдешь, но мне повезло, хорошие люди все еще есть».
«Это проблема не только общества»
Что касается, отношения семей к женщинам-заключенным, то Нигяр Хази говорит, что многих из женщин в тюрьме никто не навещал. Период адаптации к обществу она вспоминает так:
«После того, как схлынула волна гостей, желавших поздравить меня с освобождением, я осталась одна. Мне было трудно выйти на улицу. Есть родственники, соседи, но они не видели вас в течение длительного времени. Смотрят на тебя с интересом. Люди думают: «Где женщина, а где тюрьма». «Если женщины попала в тюрьму, то она уже конченный человек» — и большинство так думает. Думаю, эти стереотипы исчезли после ареста правозащитницы Лейлы Юнус и журналистки Хадижы Исмайловой. До этого это все было в ново и удивительно для большинства в обществе. Теперь я понимаю, что женщины, как и мужчины, могут быть в заключении, и могут понести наказание. Некоторое время меня называли «девушка, побывавшая в тюрьме». С этим тяжело жить».
Нигяр Хази говорит, что проблема не только в обществе, но и система должна быть изменена:
«Заключенным нельзя просто сказать «срок заключения закончился, выходи». Они должны готовиться к жизни после тюрьмы за месяцы вперед. Даже после ареста должны существовать определенные программы. А есть ли им куда пойти, где остаться? Никого не интересует».
Мехрибан Зейналова же считает, что НПО, занимающиеся проблемами женщин, могут им помочь:
«Мы можем помочь им найти работу, можем дать психологическую поддержку. Потому что, именно женщины, которые совершают преступления, могут снова их совершить. Например, заключенные считают, что после отбытия наказания, в обществе их ожидает справедливое отношение к ним. Но уже очень скоро понимают, что их ожидания не оправдались. В этом случае, страдает их психика. Чтобы этого не случилось, они должны быть подготовлены к жизни за тюремной решеткой».
