О референдуме по вопросу независимости Иракского Курдистана сегодня не говорят только очень ленивые. Как известно, по итогам референдума 92,7% поддержали независимость. Но при этом, мало кто принимает во внимание, что внутриполитическая ситуация в Курдистане не однозначна. В референдуме участвовали около 3,3 млн. человек из 5,2 млн. избирателей. Против независимости проголосовало 6,71%. Среди лидеров крупнейших политических партий Курдистана и сегодня нет единства по вопросу референдума. И это серьёзно отразится на выборах президента и парламента региона, назначенных на 1 ноября. На участие в них претендует 21 партия. По логике, выборы правительства должны стать естественным продолжением решений референдума. Но это не совсем так.
Особое значение имеют довольно натянутые отношения между кланом президента Курдистана и лидера Демократической партии — Масуда Барзани и кланом скончавшегося 3 октября экс-президента Ирака Джаляля Талабани, представлявшего Патриотический союз Курдистана. Демократическая партия контролирует области Эрбиль и Дахук, а Патриотический союз — Сулейманию и главное, стремится держать под контролем основной объект разногласий с Ираком — Киркук, район богатый высококачественной нефтью с низкой себестоимостью добычи. Этот район юридически относится к Ираку, но иракские войска оставили его под напором боевиков Исламского государства, которых, в свою очередь, в 2016 году вытеснили оттуда курдские формирования, сегодня де-факто контролирующие Киркук. Тогда, в ходе наступления на Мосул, пешмерга (курдская армия) также заняла часть населённой ассирийскими христианами Ниневийской равнины и езидский анклав Синджар.
По большому счёту, борьба за нефтяные ресурсы региона определяет соперничество между политическими силами в самом Курдистане, его противостояние с Багдадом и политику других стран. ДПК поддерживают США, Великобритания, Израиль и, как говорят, Саудовская Аравия. А ПСК тесно связан с Ираном. Возможно, поэтому Патриотический союз призывал к осуществлению альтернативы референдуму, предложенному США, Великобританией и ООН, которая предусматривала перенос референдума на 2019 год и обсуждение курдского вопроса в ООН. Однако, региональное руководство Курдистана, в лице его президента — Масуда Барзани, предпочло его отклонить. Были слухи, что ряд видных лидеров ПСК — Мала Бахтияр, Имад Ахмед, Кадыр Азиз, Асо Альмани и сын Джаляля Талабани — Павел Талабани предпринимали меры по блокированию проведения референдума в Киркуке по указанию, полученному от иранского Корпуса стражей исламской революции.
Проведение референдума критиковала и вторая по количеству представителей в парламенте региона, левоцентристская партия «Горран — Движение за перемены» и Исламская группа Курдистана, недовольные, проведением референдума без согласования с парламентом. Недовольство также выражали представители арабской общины, туркоманы и туркменские партии. А курды-езиды района Синджар даже провозгласили автономию, но уже от режима Барзани. Стоит обратить внимание, что именно в Синджаре квартируются шиитские ополченцы, также недовольные референдумом. Кроме того, некоторые политики, бизнесмены и общественные деятели Иракского Курдистана основали движение «Не сейчас» считая, что принимая во внимание экономические трудности и проблемы безопасности, проводить референдум преждевременно. Они вели кампанию за отсрочку референдума, считая, что он не принесёт реальной независимости, но вызовет конфликты. В целом, противники референдума считают, что независимое курдское государство создаётся слишком быстро, без диалога регионального правительства с правительством в Багдаде.
Злые языки утверждали, что референдум нужен лично Масуду Барзани для укрепления авторитета. Как президент Иракского Курдистана, Масуд Барзани теряет политическую поддержку, т.к. период его полномочий подходит к концу и в регионе обостряется борьба за власть. С целью усиления позиций, Барзани выдвинул на первый план тему курдского национализма, максимально обострив вопрос о независимости и, пользуясь сложным положением иракского правительства, пошёл на проведение референдума досрочно, ради укрепления позиций Демократической партии на будущих выборах.
Масуд Барзани действительно оказался в сложном положении. Он сумел мобилизовать и сплотить вокруг себя большинство жителей автономии и провести референдум. Но теперь возник вопрос, что делать с его итогами? Отказаться от дальнейших действий по укреплению независимости — означает противопоставить себя народу, чётко обозначившему свою волю, а продолжение политики независимости приведёт к конфликту со значительными силами и в Ираке, и за рубежом. Возможно, наилучшим для себя он считает уйти на покой. Барзани сам заявил об этом накануне референдума, говоря, что не будет баллотироваться на пост президента и исключив, что кто-либо из членов его семьи будет претендовать на этот пост. В таком случае наиболее влиятельными политиками Курдистана станут: Омар Саид Али — лидер партии «Движения за Перемены» (Горран); Бархам Салих – в 2009-2012 гг. премьер-министр регионального правительства Курдистана, ранее — заместитель премьер-министра Ирака, а сегодня заместитель недавно умершего Джаляля Талабани — главы Патриотического союза Курдистана. Правда, недавно он зарегистрировал свою политическую организацию — коалицию «За демократию и справедливость», от которой и намеревается выступить на выборах. Нечирван Барзани — премьер-министр регионального правительства Иракского Курдистана и племянник нынешнего главы Демократической партии и президента Курдистана — Масуда Барзани, также является влиятельной фигурой.
Однако, внутриполитическая напряжённость — ничто, по сравнению с бурей, которую вызвал референдум в Багдаде. Хотя Масуд Барзани ещё до голосования заявлял, что сразу после референдума провозглашения независимости не будет, правительство Ирака призвало курдское правительство отменить его результаты. А президент Ирака Фуад Маасум, прибыв в Сулейманию, передал курдскому руководству ультиматум Багдада по ситуации вокруг Киркука. Ультиматум содержит шесть требований. В том числе: курдские военные формирования должны передать правительственным силам контроль над аэропортом Киркука, все нефтяные месторождения, управление над расположенной там военной авиабазой K-1 и всех захваченных в боях с Исламским государством боевиков. Кроме того, курдское ополчение не должно мешать возвращению иракской армии на позиций, которые она занимала в 2014 году, когда боевики Исламского государства вытеснили иракские ВС из Киркука, а затем сами были отброшены курдскими отрядами. Одним из принципиальных моментов остаётся отставка губернатора Киркука Наджм-ад-Дина Карима, призвавшего жителей взять в руки оружие, чтобы вместе с курдскими войсками защищать город от атаки поддерживаемых Багдадом шиитских ополченцев «Хашд аш-Шааби» и оценившего, как измену, сдачу хотя бы малой части территории провинции.
Кстати говоря, в Курдистане циркулируют направленные против Патриотического союза слухи, что несколько чиновников этой партии участвовали в заговоре с целью нападения, поддерживаемых Багдадом и Тегераном, шиитских ополченцев «Хашд аш-Шааби» в Башире и Тазе на юге Киркука на курдские силы. Говорят даже, что в этот план был вовлечён сын недавно умершего Джаляля Талабани — Павел Талабани и руководитель разведки ПСК Лахур Талабани. Как сообщается, они встречались с военными командирами Исламской Республики Иран, прибывшими в Багдад на похороны Джаляля Талабани.
В краткосрочной перспективе будущее Курдистана зависит от итогов выборов правительства 1 ноября. Если победят сторонники Барзани, ему придётся вести политику конфронтации с Багдадом. Если победят сторонники Талабани, будет осуществляться политика диалога с Багдадом и осуществление решения референдума окажется под вопросом.
Важное значение имеют парламентские и местные выборы в самом Ираке, запланированные на апрель 2018 года, во время которых курдский вопрос также будет играть решающую роль. Действующему премьер-министру Ирака Хайдеру аль-Абади жизненно важно укрепить позиции его партии «Дав’а аль-Исламия», сохранить коалицию в парламенте и удержать власть. Следует ожидать активизацию шиитов против курдов с целью продемонстрировать свою силу перед выборами. Видимо ближайшее полугодие в Ираке будут напряжённым, как в политическом плане, так и в военном, что без сомнения усилит угрозу эскалации конфликта. Министерство пешмерга заявляет, что на стороне иракской армии и шиитских ополченцев в Киркуке выступают «Иранская революционная гвардия» и иранский элитный отряд «Кудс» под командованием влиятельного иранского генерал-майора Касима Сулеймани. Известно, что президент Барзани приказал всем подразделениям пешмерга не поддаваться на провокации, но использовать все силы в случае необходимости. Тем более, что в соответствии с иракской онституцией, Курдистану разрешено иметь собственные ВС, а иракской армии запрещено входить на его территорию.
Пока остаётся открытым вопрос, как поведут себя курдские общины вне Ирака. Общей тенденцией логично считать взаимную интеграцию и стремление взять под контроль территории своего традиционного проживания в тех странах, где имеются курдские сообщества. И эта стратегия будет приоритетной над всеми внутрикурдскими разногласиями. Прежде всего, это касается сирийских курдов, находящихся на передней линии борьбы с ИГ. Пока они отвергают идею создания независимого курдского государства и требуют автономию в северной части Сирии, которую называют Рожавой. Однако они же утверждают, что уважают решение референдума. Турецкие курды и их политическая организация — «Рабочая партия Курдистана» считают референдум пропагандистским трюком с целью оставить Барзани у власти и настаивают на «демократической автономии». Большинство иранских курдских партий поддерживают решение референдума, видимо надеясь, что иранские курды последуют примеру иракских. Нельзя исключать, что позиция этих курдских общин поменяется под влиянием новоизбранного правительства в Иракском Курдистане.
