23-24 июня с официальным визитом Баку посетил министр иностранных дел России Сергей Лавров. В другой ситуации такой визит не был бы столь заметен. Но сегодня, в связи со сложной ситуацией, в которой оказалась Россия из-за войны в Украине и санкций, этот визит приобретает особое значение. В преддверии визита МИД России заявил, что особое внимание будет уделено реализации трёхсторонних договорённостей на высшем уровне от 9 ноября 2020 года, 11 января и 26 ноября 2021 года.
Кроме того, повесткой дня предусматривалось рассмотрение вопросов развития двусторонних отношений в соответствии с “Декларацией о союзническом сотрудничестве”, подписанной президентами России и Азербайджана 22 февраля 2022 года в Москве и обсуждение ряда “актуальных региональных и международных сюжетов”. В целом – обычные стандартные фразы, которые используются во время визитов такого рода. Но наблюдатели обратили внимание на намерение Москвы не допустить подрыва усилий по восстановлению мира и стабильности на Южном Кавказе.
Очевидно, что процессы, связанные с Карабахом, волнуют сегодня Кремль далеко не в первую очередь. В условиях сокращения и политических, и экономических связей с партнёрами в западных странах, основным направлением внешней политики Москвы становится поиск возможностей формирования новых военно-политических связей. И в этом контексте Россия, видимо, стремится заместить прерванные связи с западными странами, усилив торгово-экономические отношения со странами Азии.
Почему российская дипломатия активизируется на азиатском направлении объясняет фраза, сказанная Лавровым во время визита в Тегеран 22 июня, которая предлагает странам Азии “перенастроить свои экономические связи таким образом, чтобы не зависеть от причуд и капризов наших западных партнёров”, и в этих словах нетрудно угадать призыв, прежде всего к Турции и Ирану, которые тоже страдают от санкций, активнее развивать торгово-экономические отношения в обход санкций. Тот же месседж адресуется и другим странам региона, тем более что часть этих стран – бывшие республики СССР, с которыми уже налажены экономические связи, и в которые можно включить ещё и такие страны, как Турцию, Афганистан или Иран.
Правда, с Турцией имеют место сложности в связи с тем, что Москва и Анкара находятся по разную линию фронта в Сирии. Но зато, хотя правящее в Афганистане движение “Талибан” запрещено в России, представители его правительства приехали на XXV Петербургский международный экономический форум 15–18 июня этого года. Само собой, представители правительства Афганистана появились на форуме не просто так. Сегодня в Москве находится временный поверенный в делах Афганистана в Москве Джамал Насир Гарвал и, надо полагать, они рассчитывают на ответный жест со стороны Москвы по развитию полноценных дипломатических отношений, а в дальнейшем и официального признания режима талибов в Афганистане.
Во всех этих планах особое место отводится Ирану. Не случайно, в Азербайджан Лавров приехал именно из Ирана, который посетил 22 июня и это был первый визит руководителя МИД России после вступления в должность президента Ирана Ибрахима Раиси. За официальным заявлением об обмене мнениями “по ключевым вопросам двусторонних отношений и ряду актуальных региональных и международных проблем” скрывается стремление России не допустить налаживания новых энергетических связей с западными странами, которые, в соответствии с санкциями, отказываются покупать российские энергоносители и, в ожидании зимы, ищут другие источники для их покупки. Иран может стать серьёзным конкурентом России на нефтегазовом рынке, тем более что он располагает созданной ещё в шахские времена транспортной инфраструктурой, которая неоднократно модернизировалась.
Всего около 25% иранской нефти после переработки поступает на внутренний рынок. Большая часть идет на экспорт через порты Абадан, Бендер-Мешур и Харк, куда сырая нефть перекачивается по системе трубопроводов из районов месторождений. Её можно поставлять в Западную Европу, Турцию, Индию, Японию и другие страны. По запасам нефти Иран находится на четвёртом месте (157,2 млрд баррелей) после Венесуэлы (303,2 млрд баррелей), Саудовской Аравии (266,2 млрд баррелей) и Канады (168,9 млрд баррелей). Россия находится на шестом месте после Ирака, и располагает запасами в 106,2 млрд баррелей. По запасам газа Иран обладает доказанными запасами приблизительно 33,9 трлн м3, что составляет 16,48% мировых запасов, занимая второе место в мире после России.
Поэтому, как считают аналитики, Россию тревожит перспектива налаживания отношений Ирана с Западом, чему мешает отмена ядерного соглашения. Высказывается мнение, что Москва предлагает Тегерану финансирование различных инфраструктурных проектов, включая и энергетические, при условии, что не будет увеличено количество поставляемых на экспорт иранских углеводородов. Кроме того, как говорят, Россия надеется поставлять через Азербайджан в Иран свой газ, который в дальнейшем будет продаваться под видом иранского в обход санкций. Но на практике это маловероятно, поскольку такое шило в мешке утаить не удастся. Так же, как и транспортировать российский газ из Азербайджана через Южный газовый коридор, пропускная способность которого исключает такую возможность. По нему и так уже, кроме азербайджанского газа, планируется транспортировать в Европу и туркменский газ, который поступит в Азербайджан через Иран. Так что, Южный газовый коридор загружен под завязку.
Надо учитывать, что разговоры о снятии с Ирана санкций, хотя бы частично, идут уже не первый год. Но реальных подвижек по их отмене пока нет. Если вскроется, что Россия продаёт свой газ в обход санкций с помощью Ирана, это может стать, и скорее всего станет, поводом не снятия, а ужесточения антииранских санкций. Под ударом может оказаться и Азербайджан.
Но, так или иначе, Иран для России становится значимым партнёром, но у неё нет прямой сухопутной границы ни с Ираном, ни с Турцией, а только морские границы. И для Москвы становится важным наладить хорошие отношения с транзитными странами. Однако отношения с Грузией оставляют желать много лучшего, а у Армении нет непосредственной границы с Россией. Азербайджан является единственной страной, которая может выполнить транзитную функцию между Россией и Ираном, а если когда-либо будет создан Зангезурский, или какой-либо другой транспортный коридор между Азербайджаном и Нахчиваном, то и с Турцией. Отсюда и актуальность азербайджано-российской “Декларации о союзническом взаимодействии”.
О развитии азербайджано-российских отношений говорит, например, то, что почти 100% зерна в Азербайджан сегодня импортируется из России. Кроме того, страны договорились, что гражданам России будет засчитан трудовой стаж работы в Азербайджане, а азербайджанцам стаж, накопленный в России.
Надо полагать, во время визита Лаврова в Баку обсуждалось много подобных, важных для России, вопросов. Однако и у Азербайджана есть свои интересы. И это, прежде всего, вопрос Карабаха. Соглашение о прекращении огня от 2020 года остановило военные действия, но это не мирный договор, который может положить конец конфликту.
Азербайджан неоднократно заявлял о принципиальной недопустимости каких-либо разговоров о статусе Карабаха. Тем более, что в упомянутом Соглашении этот вопрос вообще не упоминается. Кроме того, Баку неоднократно выражал открытое недовольство деятельностью российских миротворцев, указывая, что они зачастую действуют против интересов Азербайджана, особенно в вопросе контроля грузов, поступающих в Карабах из Ирана через Армению.
В сентябре 2021 года эта проблема вызвала серьёзный конфликт между Баку и Тегераном. И Баку, наряду с требованием более жёсткой регламентации деятельность миротворцев, мог бы попытаться воспользоваться российским влиянием на Иран с целью воздействовать на политику Тегерана, в которой ощущается крен в сторону Армении. Да и в вопросе делимитации границы с Арменией особых успехов не достигнуто. И поддержка России в этом вопросе Азербайджану не помешала бы. Баку, также, добивается полного выполнения IV статьи Соглашения о прекращении огня, в которой говорится о развёртывании российского миротворческого контингента параллельно с выводом из Карабаха всех армянских формирований без исключения. А России сегодня надо, чтобы в регионе не было военных столкновений или других инцидентов. Если Москва сможет вписать свою азиатскую политику в рамки Евразийского союза, это будет бесспорный успех, но сегодня вся международная ситуация делится на до и после украинской войны. Трудно предсказать, как отреагируют на российские инициативы азиатские страны.
Вряд ли президент Алиев рискнёт испортить выгодные для Азербайджана отношения с Евросоюзом сегодня, когда энергоносители из Каспийского региона для Европы крайне важны. Но, с другой стороны, он не может не понимать, что решающее значение в карабахском урегулировании имеет Москва, а не Брюссель. Тем более, что после начала военных действий в Украине Минская группа ОБСЕ прекратила своё существование по инициативе США и Франции, и основой процесса карабахского урегулирования остаются три трёхсторонние заявления руководителей России, Азербайджана и Армении.