Применительно к сепаратистским регионам Грузии карабахская модель вряд ли возможна
Обострение ситуации в Нагорном Карабахе не может не затрагивать весь Кавказ, включая и Грузию, у которой есть два сепаратистских региона — Абхазия и Цхинвали. Во время встречи с председателем правительства Абхазии в изгнании Русланом Абашидзе посол Азербайджана в Грузии Фаиг Гулиев отметил, что “прекращение агрессии, оккупации наших земель, длившихся около 30 лет, восстановление территориальной целостности страны принесёт позитивные изменения не только для Азербайджана, но и для региона в целом”.
Политолог Торнике Шарашенидзе, как и эксперт Паата Закареишвили, считают, что развязка карабахской войны — это повод для размышления для де-факто властей Абхазии и Южной Осетии. Карабах создал в регионе прецедент, согласно которому потерянные в военном конфликте территории могут быть возвращены войной, и этот прецедент должен вызвать беспокойство Сухуми и Цхинвали. Эти разговоры подпитывают и слова президента Азербайджана Ильхама Алиева о том, что почти все политики говорили ему о невозможности решения конфликта военным путём, но “Азербайджан доказал, что это возможно”.
Отколовшиеся регионы Грузии не могут оставить всё это без внимания. Известно, что Сухуми направил Москве письмо с перечнем вооружения необходимого для защиты от Грузии. В ноябре, во время встречи с президентом России Путиным в Сочи, лидер Абхазии Аслан Бжания, кроме прочего, обсуждал и вопросы взаимодействия российской и абхазской армий. Такую тревогу понять можно. Цхинвали и Сухуми открыто выражали сочувствие Карабаха и переносят сложившуюся ситуацию на себя.
Официальный Тбилиси даже не стал поднимать вопрос сепаратистских регионов в Грузии. Он призвал к прекращению военных действий, восстановлению мира в Карабахе и, заявив о нейтралитете, предложил Тбилиси для проведения переговоров. По просьбе армянской и азербайджанской сторон, Грузия, в порядке исключения и на ограниченный период, открыла воздушный коридор для российских миротворцев, но дала понять, что воюющие стороны не должны рассчитывать на грузинскую территорию для постоянного военного транзита. А после подписания соглашения о прекращении огня, президент Грузии Саломе Зурабишвили поздравила Азербайджан и Армению с окончанием войны. Кстати, это поздравление вызвало критику со стороны экс-посла США в Грузии Яна Келли, считающего, что президент Грузии не должна была поздравлять с соглашением, которое “устанавливает еще одну российскую оккупацию на Кавказе и блокирует Запад”. Вообще-то Саломе Зурабишвили часто критикуют за высказывания невпопад, но в данной ситуации, что ещё можно было сказать? Было бы по меньшей мере странно, если бы её огорчило прекращение кровопролития.
Так или иначе, правительство Грузии обвинили в безразличии к войне в Карабахе и непонимании стратегии участвующих в ней сил. Но думается, в Грузии внимательно следят за ситуацией и в Карабахе, и на Кавказе вообще. И в правительстве понимают, что конфликт в Карабахе отличается от абхазского и цхинвальского. Прежде всего тем, что Азербайджану, в отличии от Грузии, удалось заручиться поддержкой России, и он вёл военные действия на территории, которую президент Путин признал азербайджанскими. Между тем, после войны в Цхинвали 2008 года Россия признала Абхазию и Южную Осетию независимыми государствами. Сегодня её войска стоят на их “границах” с Грузией, а эти республики находятся под контролем Москвы. Если Грузия начнёт конфликт, то ввяжется в боевые действия непосредственно с российскими регулярными воинскими частями. К тому же, ни Карабах, ни Приднестровье не имеют границ с Россией, в отличии от Абхазии и Цхинвали.
Независимым государством Нагорный Карабах признали только Абхазия, Южная Осетия и Приднестровье. А Абхазию и Южную Осетию, как независимые государства, признали Россия, Никарагуа, Венесуэла, Науру, Сирия. Примечательно, что после этого Науру получила от России помощь в размере $50 млн на реализацию “социальных программ”, что в Грузии расценили как плату за признание. Тем более, что это карликовое государство на одноимённом коралловом острове, площадью в 21,3 км² и населением в 10.084 человека, в 2002 году отказалось признать Тайвань, за что получила от КНР около $130 млн. В 2005 году Науру признало Тайвань, за что получила помощь уже от Тайваня.
В 2018 году Сирия признала Абхазию и Южную Осетию, после чего Грузия закрыла своё воздушное пространство для её самолётов, включая совершающих рейсы в Россию. Примечательно, что после этого глава Высшего комитета по переговорам сирийской оппозиции Наср аль-Харири провёл встречу с послом Грузии в Саудовской Аравии, во время которой говорил применительно к Сирии о таких принципах международного права, как ”единство, территориальная целостность Сирии и единство сирийского народа. Мы хотим, чтобы эти принципы соблюдались как у нас, так и за границей. Исходя из этого, мы поддерживаем единство Грузии и её территориальную целостность“. Президент Национальной коалиции сирийских революционных и оппозиционных сил Абдурахман Мустафа выразился резче заявив, что режим Асада является нелегитимным и ”принимает решения по приказу из России, так как он стал пешкой в руках российской администрации“.
Республика Вануату в 2011 году признала независимость Абхазии, но потом в течении ряда лет то подтверждала это признание, то опровергало, в зависимости от политической конъюнктуры и кадровых перестановок в правительстве. Но в 2019 году окончательно признала территориальную целостность Грузии. В 2011-2014 годах независимость Абхазии и Южной Осетии признало государство Тувалу, но позднее отозвало его, подписав Протокол об установлении дипломатических и консульских отношений между Грузией и Тувалу.
Из непризнанных государственных образований, кроме Приднестровья, Абхазию и Южную Осетию признают, Сахарская Арабская Демократическая Республика (хотя Западная Сахара — спорная территория в Северной Африке, их не признала), правительство Республики Сербская Краина в изгнании (причину признания объясняет постановление этого правительства, в котором сказано: «Абхазия и Южная Осетия не имеют никаких исторических и этнических связей с Грузией, так же, как и Украина не имеет такой связи с Хорватией»). Одобрение признания Россией Абхазии и Южной Осетии выразили ХАМАС и Хезболла.
Интересна позиция бывших союзных республик. В отличии от Азербайджана, в конце августа 2008 года заявившего, что ”позиция Азербайджана остаётся неизменной. Мы признаём территориальную целостность Грузии“, президент Армении Серж Саргсян сразу после войны в Цхинвали заявил, что может признать независимость Абхазии и Южной Осетии только в случае признания Нагорного Карабаха. Президент Лукашенко намеревался подписать указ о признании независимости Абхазии. Но отказался от этого после визита к нему экс-генсека НАТО Хавьера Солана, в связи с перспективой изоляции Беларуси, особенно отключения от системы международных банковских переводов SWIFT и неготовностью России компенсировать потери. При этом Лукашенко назвал “нехорошим фактом”, что “Осетию оторвали от Грузии”.
В целом, более 50 стран мира выступили с заявлениями, осуждающими нарушение территориальной целостности Грузии и среди них, как ни странно, Республика Косово, президент которой — Фатмир Сейдиу заявил, что признание многими странами независимости Косова не может служить оправданием для решения России признать независимость Южной Осетии и Абхазии и что в этом вопросе косовские власти ”стоят на стороне ведущих стран мира“.
Во всех этих перипетиях интересна позиция Сухуми и Цхинвали по вопросу вхождения в состав России. Позицию Абхазии выразил экс-министр иностранных дел Сергей Шамба: ”У нас так вопрос не стоит. Наш статус определён конституцией и результатами всенародного референдума — речь идёт о независимости“. Что касается Цхинвальского региона, экс-президент Эдуард Кокойты заявлял в 2008 года на встрече дискуссионного клуба ”Валдай“: ”Мы войдём в состав России и не собираемся делать какую-то независимую Осетию“. Однако в тот же день изменил позицию, сказав: ”Видимо, меня неправильно поняли. Мы не собираемся отказываться от своей независимости, доставшейся нам ценой колоссальных жертв и Южная Осетия не собирается входить в состав России“.
Очевидно, что действия России только отталкивают Грузию, усиливая стремление в Евросоюз и НАТО. Тбилиси имеет большой негативный опыт контактов с российскими миротворцами, особенно если вспомнить, что в 2008 году российские войска были введены в Цхинвали в рамках операции по принуждению к миру и по итогам этого появились два новых государства, как и то, что бывшие миротворческие объекты вошли в состав военных баз в Абхазии и Цхинвали. Из всех конфликтных зон на территории бывшего СССР Россия признала независимыми государствами только сепаратистские регионы Грузии. Напрашивается вопрос, чем военные действия Азербайджана в Карабахе отличаются от военных действий Грузии в Цхинвали в 2008 году?
Стоит ли удивляться, что Тбилиси, выступая за мир в Карабахе, с опаской смотрит на российских миротворцев, как инструмент усиления влияния Москвы. Введя миротворческий контингент в Карабах Россия создала на Южном Кавказе четырёхугольник в углах которого находятся военные базы в Абхазии (7-я российская военная база на аэродроме Бомбора, 4 тыс человек, 40 танков Т-72Б3, 120 бронетранспортёров БТР-82А; 18 самоходных гаубиц 2С3 “Акация”; 12 миномётов 2С12 “Сани”; 18 реактивных систем залпового огня БМ-21 “Град”, буксируемые гаубицы Д-30, зенитно-ракетные комплексы С-300), Цхинвали (4-я гвардейская военная база в Цхинвали и посёлке Джава, около 4 тыс человек, 40 танков Т-72А, 120 боевых машин пехоты БМП-2, 36 самоходных гаубиц 2С3 ”Акация“, 12 минометов 2С12 ”Сани“, 14 боевых машин РСЗО ”Град“), Армении (102-я российская военная база с двумя гарнизонами в Гюмри и Ереване, около 4 тысяч человек, оснащена ЗРК С-300В в составе 988-го зенитно-ракетного полка, истребителями МиГ-29, вертолётами Ми-24П и Ми-8МТ в составе 3624-й авиационной базы), а теперь и в Карабахе (1960 человек, 90 БТР, 380 единиц автомобильной и спецтехники). Правда, миротворческие силы не могут считаться полноценной военной базой, но обозначают военное присутствие России. Да и Владимир Путин, во время ежегодной пресс-конференции 17 декабря заявил, что увеличение российского миротворческого контингента в Карабахе возможно по согласованию с подписавшими сторонами.
Опыт последних 30 лет показывает, что соглашения о прекращении огня не решают конфликт, но являются временными инструментами его приостановки для создания условий поиска более фундаментальных решений. И чем больше проходит времени, тем больше вероятность, что соглашение будет нарушено. Как следствие, “замороженные” конфликты со временем возвращаются в активную фазу. Именно с этой точки зрения следует рассматривать войну в Карабахе. Но применительно к сепаратистским регионам Грузии карабахская модель вряд ли возможна. Тем не менее аналитики и политологи Грузии делают вывод, что некие перемены назревают. Вопрос в том, что это за перемены?