В Милли Меджлисе были обсуждены и
приняты
изменения в закон «О свободе вероисповедания»
Согласно изменениям в законе, граждане Азербайджана, получившие религиозное образование за рубежом, могут быть допущены к проведению относящихся к исламу обрядов и церемоний с согласия Управления мусульман Кавказа и соответствующих органов исполнительной власти.
Помимо этого, изменения в законе предусматривают возможность отправки религиозным центром граждан в религиозные образовательные учреждения зарубежных стран для получения ими образования, обмена студентами и преподавателями религиозных образовательных учреждений, а также религиозными деятелями и специалистами по согласованию с соответствующим органом исполнительной власти.
Таят ли в себе опасности для общества эти изменения в закон?
Руководитель центра религиозных исследований Карла Беккера Мовсун Гаджиев сообщил Meydan.TV, что по сути, когда речь идёт о религиозной сфере, власти продолжают «тренд поведения слона в посудной лавке».
Он напомнил, что ещё в 1997 году Гейдар Алиев подписал указ, запрещающий иностранцам заниматься религиозной проповедью на территории Азербайджана.
«Тогда острие этого указа было направлено против представителей баптистских сект, деятельность которых уже набирала угрожающие масштабы», — считает Гаджиев и утверждает, что это стало реакцией официальных структур на массовые факты одурманивания людей с одной стороны сектантами, а с другой — на информацию об их возможном сотрудничестве с армянской стороной.
«Так, по сообщениям СМИ, представили сект доходили до того, что выступали перед жителями прифронтовых местностей и там призывали не стрелять по армянам — христианам.
Запрет привёл к массовому исходу пасторов-иностранцев из страны. Самый настойчивый из них, гражданин Финляндии пастор Маттиас даже пытался получить азербайджанское гражданство. Но ему отказали.
Кстати, активным лоббистом сектантов в то время выступал тогдашний посол США, ныне активист Бинагадинской районной организации партии Ени Азербайджан Стэнли Эскудейро. Он активно связывался с азербайджанскими СМИ, которые писали на тему деятельности сект, и уговаривал их не затрагивать эту тему, связывая свою позицию с защитой принципов свободы совести.
Но в дальнейшем возникла не менее значительная угроза с зоны Персидского залива. Вначале власти букву закона применяли и в отношении проповедников салафизма. По крайней мере, на моей памяти из страны депортировали одного гражданина Иордании.
Однако в скором времени процесс начал выходить из под контроля за счёт молодых людей, которые отправлялись на обучение за рубеж. Многие из них окончили вузы, которые находятся под влиянием салафитов. В итоге, в роли проповедника оказывался тот же салафит, но с национальным паспортом. Конечно, следование букве закона никогда не было в почете у наших силовиков, но депортировать из страны граждан Азербайджана было слишком даже для нашей действительности.
Поэтому, власти пару лет назад занялись любимым делом — «ломанием дров». Приняли закон, согласно которому всем, получавшим религиозное образование за рубежом, запрещали заниматься религиозной проповедью в Азербайджане.
Под удар закона попали также представители шиитского духовенства, которые получали образование в Гуме. С учётом того, что за 25 лет в Азербайджане так и не возникло учреждение, которое занималось бы подготовкой исламских богословов, это было лечением больной головы с помощью топора.
Сейчас приняли новые поправки к закону, согласно которому, выпускники иностранных учебных заведений могут заниматься проповедью, но с согласия Госкомитета по работе с религиозными структурами».
Руководитель ЦРИ уверен, что, в сушности, это — яркий показатель того, что в стране очень большие проблемы со свободой совести.
«Раскрывать очаги экстремизма — это работа спецслужб, пусть они немного отвлекутся от преследования оппозиции, независимых журналистов и всего гражданского общества и отработают свой хлеб», — призывает он.
«Что касается жертв данного закона, которым запретят заниматься религиозной проповедью в стране, у них есть отличный шанс пройти все суды в Азербайджане и добиться правды в Европейском суде», — заключил Мовсун Гаджиев.
