Али Мехди: «К сожалению, местное население забыло уже, что оно живет в Ираке»
Депутат иракского парламента Киркука Али Мехди несколько дней уже находится в Азербайджане. Родившийся в 1957 году в Киркуке, Али Мехди в 80-х окончил строительный факультет Турецкого университета Чухуроба. Несмотря на то, что в 1997 году, из-за политической напряженности в Ираке, иммигрировал в Германию, после того, как в 2003 году, Саддам ушел от власти, он вернулся домой. На данный момент представляет в иракском парламенте туркменов Киркука. В то же время является пресс-секретарем Иракско-Туркменского Фронта. Мы встретились с ним, чтобы попытаться найти ответы на наши вопросы, связанные с иракскими событиями, которые заняли мировую политическую повестку дня.
— Али-бей, вернувшись в Ирак из Германии, где вы жили беспечно, вы ожидали, что война будет длиться так долго и почему вы вернулись?
— У нас своя война и идеология, в которую мы верим. И это — увековечить туркменство в Ираке. Более 100 лет иракские туркмены живут в бедственном положении. Но, есть путь, в который мы искренне верим, и мы стараемся пройти этот путь до конца. Мы считаем, что для успешного завершения войны мы должны оставаться в Ираке, Киркуке и защищать наш язык и территорию вместе с этими людьми.
— Что происходит в Ираке на данный момент? Война, которая длится так долго, связана с нефтью, геополитическими интересами, или религиозными течениями?
— К сожалению, после 2003 года США уничтожили иракскую государственную систему. В конце концов, мы поняли, что американская армия вошла в Ирак не для того, чтобы снести диктатуру и создать мир и процветание, а для нефти, которую получила, разделив Ирак. К сожалению, политика Вашингтона в Ираке строится на лозунге: разделяй и получай выгоду. Таким образом, после 2003 года, в Ираке начались конфликты, которые не были ранее, между религиозными течениями. В настоящее время, религиозные конфликты между суннитами и шиитами и этнические конфликты между курдами, арабами и туркменами стали обычным делом. Сегодня в Ираке власть принадлежит той стороне, у которой есть сила и оружие, законы, конституция не работают. Начиная с 2014 года, то есть после того, как ИГИЛ захватило большую часть страны, ситуация стала еще более напряженной, и больше всего пострадали от этого туркмены.
— Вы заявляете, что США создали нынешнюю ситуацию в Ираке из-за своих интересов на нефть, но Вашингтон уже в начале века работал над сланцевой нефтью. В этом случае интересы США на нефть не должны были быть такими огромными. Согласитесь ли вы с этим?
— Я не только выделяю нефтяной фактор. Дело в том, план урегулирование ближневосточного региона также входили в интересы Вашингтона. Смотрите, как Америка вошла в Ирак в 2003 году, после некоторого времени цена на нефть возросла и оставалась высокой немало времени, и даже превысила $ 130, и только 2 года назад цена упала со $ 100 до $ 40-50. Америка и европейские страны покупали нефть у стран Ближнего Востока, после того, как интересы на нефть ушли на задний план, появились другие интересы. В результате, цена на нефть упала. Дело в том, что в регионе существуют нефтяные интересы и интересы ослабить государства, я имею в виду, изменение границ.
— Куда поступает сегодня иракская нефть и кто ее продает?
— Я живу в Киркуке, и сам являюсь чиновником в Киркукской нефтяной компании. Мы спрашиваем про нефть, которую добываем в Киркуке, у главы компании, и даже он не знает. Дело в том, что нефть не находится даже под контролем иракской центральной власти. В настоящее время две курдские партии контролируют нефть в Киркуке, я имею в виду партии Талабани и Барзани.
—
Существует ли недовольство между ними?
— Да, этот конфликт будет расти еще больше в ближайшие годы.
— Что они не могут поделить, разве они оба не курды?
— Инцидент связан с нефтью, Киркук является вторым по величине городом в Ираке и там есть нефть. Ни в Эрбиле, ни в Сулеймание нефти нет, и у них тоже свои экономические интересы. Нефть в Ираке добывается только Мосуле, Басре и Киркуке.
— Значить Барзани и Талабани также интересуются нефтью, нежели обычными курдами?
— Для выживания любого народа нужна экономика. А экономика Ирака состоит только из нефти, других отраслей промышленности и заводов нет. Если какой-либо из местных народов возьмет нефть под свой контроль, то встанет на ноги, так как сможет укрепить экономику с помощью нефти. В результате, будет покупать оружие, чтобы сформировать армию.
— Была ли до сих пор, хоть какая-то польза от нефти для иракцев?
— К сожалению, до сегодняшнего дня для Ирака не было никакой пользы от нефти. Мне 60 лет, до сих пор мы не получили ничего хорошего от нефти, она принесла только войну, конфликты и зло. Во время правления Саддама, была 8-летняя война с Ираном, и мы ничего не выиграли от этого.
— Каков этнический ландшафт Ирака сегодня?
— В настоящее время, вооруженная группа доминирует, а вооруженными являются шииты. Мало кто из Суннитов имеет оружие. Курды имеют 100 тысячную армию пешмерга. У нас у туркменов есть 5-6 тысяч вооруженных сил. Но Ирак находится под контролем Ирана и Соединенных Штатов Америки. Представьте себе, что семьдесят процентов территории страны находится под контролем Ирана, причиной является то, что 60 процентов населения состоит из шиитов, которые представлены в парламенте 200-ми депутатами. Они закрывают глаза на вмешательства Тегерана во внутренние дела Ирака. К сожалению, местное население забыло уже, что оно живет в Ираке. Верите ли вы, что 32 государств открыто и тайно ведут боевые действий в Ираке, кроме Ирана все остальные немусульманские государства. Турцию не подпускают в Ирак, а иранские войска и советники находятся на территории страны.
— Интересно, что когда США начали войну против Ирака в 2003 году, их отношения с Тегераном были напряженными, что изменилось, что эти две страны теперь действуют вместе?
— Как я уже говорил выше, 70 процентов парламента состоит из шиитов, и их влияние настолько сильное, что никто не спрашивает, что Иран делает в Ираке. Но все обсуждали 200 турецких солдат. Я думаю, что текущие события являются результатом скрытого соглашения между Вашингтоном и Тегераном.
— Считаете ли вы удовлетворительным отношение Анкары к последним событиям?
— Турция находится в сложной ситуации, окруженная войнами, посмотрите на Сирию с Ираком, эта война не дает возможность Анкаре открыто вмешаться в процессы. Европа и Америка имеет зуб на Турцию и организовывает политически-стратегические атаки против нее. А это не дает ей возможность вмешаться в события в регионе. Тем не менее, после 2003 года иракцы, особенно туркмены, больше всего помощи получили именно от Турции.
— После 20-х годов прошлого века, туркмены в Ираке подверглись ассимиляции. Сколько всего туркменов осталось сегодня?
— До 2003 года население в Киркуке составляло 850 тысяч человек, из них 60 процентов, где-то 500 тысяч человек были туркменами. Сегодня же 20 процентов из 1 миллиона 400 тысяч населения Киркука составляют туркмены, то есть политика прошедшего периода привела к увеличению курдов. В целом, число туркмен в Ираке составляет около 2-3 млн. А число курдов 5 миллионов. К сожалению, после 2003 года туркмены подверглись геноциду в городах Мосул, Киркук и Талафер со стороны различных сильных и вооруженных групп. Центральная власть Ирака также умолчала об этом геноциде.
— Кто создал ИГИЛ, и какова была цель и идеология этого «государства»?
— На мой взгляд, сила, которая стремилась полностью контролировать Ирак, создала ИГИЛ с 2014. До этого времени, контроль Ирана с помощью шиитов составлял около 40 –а процентов. После появления ИГИЛ он вырос до 70 процентов. В этом процессе проигравшей стороной стали сунниты и туркмены, а шииты выиграли от этого.
— Из ваших слов получается, что интересы нации в Ираке уступают интересам религиозных течений?
— К сожалению, всем известно, что все следуют интересам своего религиозного течения. А великие державы пользуются этим. Те, кто слаб и безоружен проигрывают. Процесс ведет к распаду иракского государства. В этом распаде туркмены могут остаться между шиитами, суннитами и курдами.
— На каких границах может произойти раскол?
— Через шиитские районы на юге от Багдада, суннитские районы Рамади, Мосул на востоке, курдские районы Эрбиль, Сулеймания и Дхока около Мосула. Туркмены же останутся в Киркуке и Мосуле, некоторые из них остаются среди курдов, а другие среди суннитов. К сожалению, сейчас мы на пути к этой реальности.
— Насколько верны разговоры о приближающемся конце ИГИЛ?
— ИГИЛ остается в Мосуле и Телафере, оттуда, скорее всего, пойдет в Сирию, а когда уже прекратит существовать там, не известно. Но какова будет жизнь после ИГИЛ, отступит ли пешмерга от территорий, где ведет бои, неизвестно. Короче говоря, нас ждут другие проблемы после ИГИЛ. Я предполагаю, что будут конфликты между суннитами и шиитами, арабами и курдами.
— Вы отметили, что в парламенте большинство являются шиитами, а как насчет руководства?
— Опять же, шииты составляют большинство, около 70 процентов. Большинство тех, кто служит в армии и полиции, это они, к примеру, так называемую народную армию Хашди Шаби создали шииты, и Тегеран ее поддерживает.
— Не напоминают ли сегодняшние события оккупацию Багдада в X-XI веках со стороны династии Бувейхидов персидского происхождения?
— Я бы сказал так: в Ираке после всего этого, шииты и сунниты не смогут больше жить вместе. Это политическая игра, запланированная Европой, Ираном и США. Турция очень старалась сохранить Ирак как единое государство, но, к сожалению, Анкару не послушались.
— Чего вы ждете от Турции?
— Не только от Турции, а от всех тюркоязычных народов мы хотим поддержку. Наши прадеды пришли из Азербайджана. Поэтому все тюркские государства могут разделить проблемы туркменов в Ираке, я, имею в виду, поддержку в сфере культуры, здравоохранения и образования. Пусть Азербайджан и все тюркские государств знают, что в Ираке проживают 3 миллиона туркменов, и они находятся в бедственном положении, пусть, по крайней мере, молятся за нас, и если что-либо произойдет, то хотя бы 6-8 тысяч человек поднимутся, и будут протестовать. Позвольте мне сказать вам одну вещь, я, как туркмен, против гражданства Турции, если Анкара откроет двери, половина иракских туркменов уедут. Тогда наши земли Киркук, Туркменэли останутся пустыми, Турция и достаточно поддержала нас, но, для того, чтобы выстоять на ногах, нам необходима еще больше поддержки. Например, нам нужна поддержка для устранения проблем в медицине, экономике, образовании и культуре. Так как туркмены, по сравнению с другими народами в Ираке, не могут развиваться из-за финансово-экономических, медицинских, образовательных и культурных проблем. Правда, у нас есть начальные и средние школы на родном языке, а университетов нет. Хотя конституция Ирака дает нам эти права, но даже то, что имеем, мы получили с большим трудом. В соответствии с Конституцией, тюркский язык является официальным языком региона, населенной туркменами. Тем не менее, из-за того, что власть в регионе находится в руках курдов и арабов, никто не следует этому конституционному праву.
— Встречались ли вы с уполномоченными Иракского правительства по этим вопросам?
— 10 дней назад, 5 туркменов, я в том числе, во время визита президенту Ирака Фуаду Масуму, главе парламента и другим официальным лицам рассказали им о трудностях, о которых я говорил. Это продолжается в течение 10 лет, но никто не проявляет никакую реакцию.
—
Если так будет продолжаться, каковы ваши предсказания?
— Это 100-летняя борьба тюрков. И мы продолжим нашу борьбу в Киркуке, Телафере, Мосуле. Нас ничто не остановит.
