Секс-работницы Южного Кавказа
Несмотря на традиционность всех трех обществ на Южном Кавказе, на многие сдерживающие культурные и религиозные факторы, в столицах и в небольших городах можно найти сауну, массажный салон или улицу где оказывают интимные услуги.
Права секс-работников и их положение не являются предметом дискуссий. Да, все обо всем знают, но никто этот вопрос на поверхность выставлять не хочет.
Группа журналистов из Грузии, Армении и Азербайджана расследовали тему проституции на Южном Кавказе и попытались найти ответы на многие вопросы: что заставляет идти женщин на столь трудное дело, чем они рискуют, каково отношение к ним в обществе, и какие у них права?
И били, и оскорбляли, но до больницы дело не дошло…
Вечер, один из спальных районов Тбилиси, 30-летняя Эка (имя изменено) делает макияж, яркая кофта, джинсы, красивая обувь. Можно подумать, что Эка собирается на свидание, или же на день рождение друзей, но она идет на работу. Уже семь лет Эка занимается проституцией, оказывает интимные услуги в одной из местных саун города.
«Я выросла в небольшой деревне на Западе Грузии. В 17 лет меня похитил парень из соседнего села. У нас такое называется «вышла замуж», и я осталась с ним, потом родила двоих детей. Жизнь была нелегкая, ну а кому сейчас легко?», — рассказывает Эка.
Она вспоминает, что жили небогато, но ведь жили же? Она занималась детьми, муж работал. Но, произошла авария, которая перевернула всю ее жизнь. Муж погиб в автокатастрофе, двое маленьких детей на руках и куча долгов.
«Мои родители — пенсионеры, не могли мне помочь, родители мужа тоже. Решила переехать в Тбилиси, все же столица, шансов найти работу больше. Детей оставила родителям и приехала. Работала уборщицей, продавщицей, но этого не хватало, чтобы и себя содержать и детям высылать. Было так тяжело, что в голову приходили мысли о самоубийстве. Одна из подруг рассказала, что работает в сауне, мужчин обслуживает. Я очень долго отгоняла эту мысль, но пришел день, когда решилась…».
Фото: Мариам Никурадзе
Эка не хочет вспоминать первые дни. Ей трудно вспоминать, как все было, говорит «ну зачем вам знать, как я себя чувствовала?» Говорит, все время боялась, что кто-то из знакомых попадется: «Конечно, от радости не прыгала. Но я ведь не ворую, людей не убиваю, что делаю во вред – это только себе. Зато могу детей своих содержать, родителям помогать. Вот скоро Новый год, поеду с подарками домой», — говорит она.
То, что ее работа – это ежедневный риск, Эка знает не понаслышке: «Меня и били, и оскорбляли. Слава Богу до больницы дело не доходило, в полицию тоже после рейда не раз забирали, разное бывало, всего и не вспомнишь, если каждый момент помнить буду, то умру. Помогает и то, что я в сауне работаю, а не на улице. Все же тут могут помочь, а на улице нет. На улицах работают девушки, которых неоднократно избивали, издевались над ними. А кому пожалуешься? Полиция думает, раз ты проститутка, с тобой могут все делать. Они всегда на стороне клиентов — насильников и обидчиков».
Никогда не знаешь с кем ты идешь, как он будет обращаться с тобой…
Наре из Армении. Она говорит, что оказалась на этом пути из-за детей: Я не от хорошей жизни стала заниматься этой работой. Вышла замуж, мать двоих детей, муж скончался от тяжелой болезни. Что делать, чем зарабатывать. Образования нет. Да и тем, у кого оно есть, трудно найти работу. Была подруга, дала совет. С ее легкой руки я оказалась на панели. Работаю до шести часов утра, зарабатываю иногда хорошо, а есть и такие дни, что домой прихожу без гроша», — рассказывает 35-летняя Наре Айвазян (имя и фамилия изменены), которая три года занимается этим делом.
Наре не считает, что делает что-то аморальное, считает, что это ее работа. У нее есть свои принципы, своя мораль – она никогда не привязывается к клиентам и не обслуживает нескольких клиентов одновременно. Говорит, что опасности проституции в этом регионе больше: «Никогда не знаешь с кем ты идешь, как он будет обращаться с тобой. Но ничего не поделаешь, ведь это риск нашей работы. Надо быть очень умной, хитрой, чтобы дело не доходило до полиции, до скандала. Как бы ты не была права, всегда все возьмут сторону обидчика. Ведь ты же падшая женщина, недостойная ни сострадания, ни правосудия. У нас нет прав ни на глазах общества, ни в глазах полиции», — рассказывает Наре.
Я принимаю клиентов только у себя. И соседи приняли меня такой.
60 летняя Шалала Абдуллаева (имя и фамилия изменены) уже не стесняется говорить о своей профессии. Шалала со своим молодым мужем и маленьким сыном приехала в Сумгаит (второй по величине город Азербайджана) из провинции. Муж нашел работу. Но счастливые дни семьи не длились долго. Год спустя мужа Шалалы арестовали за убийство своего коллеги и присудили к 15 годам заключения.
Шалала должна была кормить себя и сына, да еще нести передачи мужу. Высокая, красивая, молодая женщина не опустила руки, но и работу найти не хотела. Вместо этого, она нашла другой выход:
«У меня не было образования. Подумала, если пойду посудомойщицей, уборщицей, все равно приставать начнут. Потом, если не соглашусь, выгонят. Жизнь попусту потрачу. Я стала ходить на все свадьбы друзей и родственников. Наряжалась, красилась, ходила на каблуках, вся блистала. Сразу же кто-то строил глазки, тайно давал свой номер. Потом я звонила, приглашала к себе домой и сразу же назначала цену».
Шалала говорит, что с первых же дней она относилась к этому делу хладнокровно. Она никогда не плакала, не страдала и не брезгала: «Я приняла это как хорошую работу. И как на всякой хорошей работе, тут тоже необходимы хладнокровие и терпение».
Всю жизнь Шалала принимала клиентов у себя в квартире. Все соседи знают, чем она занимается. С первых дней, когда они начали протестовать и требовать объяснения у нее, угрожали ей физической расправой, она не растерялась и поставила их перед фактом: «Я ежемесячно плачу участковому. Буду платить и парням, чтобы меня защищали. Если кто-то откроет рот или поднимет руку, у него в карманах «найдут» наркотики или же изобьют. Если все будут молчать, я обещаю, из моей квартиры вы никогда не услышите пьяные голоса, скандалы или что-то еще. Я буду уважать вас всех, но и к себе требую уважения».
Она рассказывает, что никогда ничем не рисковала. Всегда предохранялась, никогда не звонила клиентам, чтоб избежать конфликта с их семьями и никогда не ходила ни к кому домой или в отель: «Только дома и все. Я не знаю, кто этот человек, что он со мной сделает, если что, защитит меня кто-то или нет. А тут, как-никак соседи, своя квартира, никаких рисков».
Когда муж вышел из тюрьмы и узнал чем занималась жена последние 15 лет, он простил ее и сказал, что все понимает. Но Шалала отказалась жить с ним вместе. Она не хотела терять свою работу: «Я привыкла зарабатывать на жизнь этим делом. Устроила свою жизнь. Соседи уже приняли меня такой, и никто мне ничего плохого не говорил».
Они думают, что заслужили такое отношение…
Но не всем «везет» как Шалале. В целом положение секс-работников в трех странах оставляет желать лучшего: постоянные рейды со стороны полиции, избиения, оскорбления, как от клиентов так и от полиции. Такое впечатление, что секс-работников никто и ничто не защищает, напротив, полиция, общество и даже пользователи их услуг, против этой уязвимой группы.
Бека Гадабадзе
Социальный работник из организации «Танадгома» (в переводе с грузинского — поддержка) Бека Гадабадзе говорит, что женщины, которые пошли этим опасным путем, считают себя на самом деле недостойными людьми для общества и не защищают свои права: «Большинство этих женщин чувствуют себя из-за выбранного пути маргинальной группой. Думают, они заслужили такое плохое отношение со стороны других, и даже не думают, что им надо защищать свои права».
Часто клиенты оскорбляют их словесно и физически, полиция склоняет к сотрудничеству, и к сексуальному контакту, и при этом не платят ничего. Врачи оказывают некачественное медицинское обслуживание, а порой даже отказывают. Это ряд жалобы секс – работниц, с которыми нам удалось поговорить. Так как проституция во всех трех странах Южного Кавказа запрещена и наказуема, это заставляет их молчать, когда их права нарушаются. Они никуда не обращаются. Ассоциация «Герра 21» в 2014 году опубликовала свое исследование, по Грузии было опрошено 92 секс-работницы. Из них только две осмелились подать жалобу в полицию, чтобы защитить свои права. Правда только на одну жалобу была реакция, а вторую вообще проигнорировали.
«Ассоциация молодых юристов Грузии» с начала 2016 года впервые начала проект, который рассчитан на то, что бы сообщать секс-работникам об их правах.
Тамар Деканозидзе
«Мы проводим тренинги не только для секс-работников, а также для юристов, чтобы они были лучше информированы. Хотим показать, что правосудие недоступно для этих людей из-за их деятельности. Секс-работник становится жертвой насилия, а правоохранительная система недоступна для него. У них нет доверия ни к адвокатам, ни к полиции. Минимум два раза в неделю они подвергаются насилию. От клиентов, от полицейских, от домашних»,- рассказала юрист «АМЮГ» Тамар Деканосидзе.
При расследовании данной темы, возникали другие вопросы. Хотя многие из них должны проясняться со стороны законодательства: что такое проституция? Можно или нельзя? В каких условиях это должно происходить? Как она должна управляться? Какие условия безопасности должны соблюдаться? То есть, очень много не отрегулированных вопросов, которые таят в себе опасность. Никто не защищен. И с медицинской точки зрения, и с точки зрения права, и с точки зрения физической безопасности.
Штраф за «продажу тела»
Законы на Южном Кавказе в чем-то схожи. Во всех трех странах проституция относится к административному правонарушению. В Грузии выделение жилплощади для проституции уголовно наказуемо (254 статья УК Грузии), что предусматривает штраф или лишение свободы сроком от 2 до 4 лет, а в отношении секс-работниц применяется санкция, которая предусматривает предупреждение и штраф (статья 172/3 административного кодекса Грузии) в размере половины их минимальной зарплаты. Конкретная сумма не указана, а понять какова зарплата секс-работницы, невозможно.
По словам Тамар Деканосидзе они запрашивали информацию в МВД, чтобы узнать размеры штрафа.
«Нам эту информацию никто не предоставил. Но опрошенные мною секс-работницы говорили, что зачастую их штрафовали на 20 лари», — рассказала юрист.
Отметим, что официально в Грузии минимальная зарплата в государственном секторе 135 лари (примерно 50 долларов), а в частном секторе 20 лари (примерно 7,4 доллара).
Фариз Намазлы
В Армении проституция — это административное правонарушение и наказывается оно штрафом. Размер штрафа в законодательстве не указан, но по разным интервью с полицией можно указать следующие суммы: в первый раз секс-работники платят 20000 драмов (41 долларов), а во второй раз в размере 40000 драмов (82 долларов). Содержать притоны – уголовное преступление и наказывается статьей 232 УК Армении (содержание объектов для проституции), денежным штрафом или лишением свободы до пяти лет. Также по статье 132 УК Армении (Торговля людьми, для получения прибыли, или мотивация сексуальной эксплуатации). Те, кто нарушает данную статью, наказываются штрафом в размере 165 000-275 000 драмов, (340-567 долларов), до одного года исправительных работ, двумя месяцами ареста или же от одного до четырех лет лишения свободы.
В Азербайджане проституция также является административным правонарушением и наказывается штрафом. Лица, занимающиеся проституцией, подвергаются административной ответственности по статье 524 административного кодекса Азербайжана. Штраф 100 манатов (55 долларов США). Также по 244 статье УК Азербайджана «организация, содержание притонов для занятий проституцией или предоставление жилых помещений для этой цели, наказываются общественными работами на срок от двухсот до двухсот сорока часов, либо исправительными работами на срок до двух лет, либо лишением свободы на срок до трех лет».
Они платят штраф и продолжают
Адвокат Тигран Саргсян считает, что наказание штрафом не имеет никакого значения, потому что периодически собирают людей, штрафуют и отпускают. На этом дело и заканчивается.
А адвокат Фариз Намазлы говорит, что штраф на проституцию и уголовная ответственность никак не влияет на трудность жизни секс-работниц: «И проститутки и притоны действуют исподтишка, платят штрафы и продолжают работать, и никто не следит за здоровьем, защитой секс-работниц, а также мерами предосторожности», — говорит адвокат.
Клиент решает пользоваться ему презервативами или нет…
Еще одна сфера, в которой ущемляются права секс-работников – это здравоохранение. В государственной программе не предусмотрены отдельные сервисы по здравоохранению для секс-работников. Бывают и такие ситуации, когда врачи вообще отказываются лечить. Это лишь одна сторона медицинских проблем секс-работниц.
НПО «Танадгома» одна из немногих организаций на Южном Кавказе, которая занимается проблемами этой уязвимой группы. Организация предоставляет медицинские сервисы, а также превенцию для заболеваний, передающихся половым путем для женщин, занимающихся секс-работой. В превенцию входят такие понятия, как презервативы и лубриканты.
Социальные работники из этой организации ходят по местам, где обычно стоят проститутки или же в соответствующие заведения, и раздают средства предохранения. Социальный работник Гадабадзе рассказывает об особенностях деятельности: «Они могут обратиться к врачам, в «кабинет здравоохранения» — это частная структура, с которой у нас контракт, где они могут сделать бесплатно анализы на ВИЧ инфекцию и на другие заболевания. У нас два гинеколога, с которыми мы провели работу и объяснили, как они должны обращаться с пациентами, я имею ввиду сенситивность врачей. Также секс-работницы могут приходить в наши филиалы и получать презервативы», — рассказал Гадабадзе.
Оганес Оганесян
Заведующий медицинским центром «Дерматологии и инфекций, передаваемых половым путем» при Министерстве Здравохранения Армении Оганес Оганесян отмечает, что, если даже все будет узаконено, и для проституток будут выделены специальные помещения, все равно не убавится число инфицированных больных: «Если у проститутки есть инфекция, то при наличии этого помещения, поможет быстрее обнаружить и предостеречь инфекцию. Но наличие помещения не помешает возникновению нового инфицированного клиента или проститутки. Большую роль играет и клиент, так как мужчина решает, применить презерватив или нет. Когда человек инфицирован, прямо на следующий день инфекция не обнаруживается. Например, при ВИЧ-инфекции нужно шесть месяцев, чтобы обнаружить ее. Представляете, за этот промежуток времени скольких людей он может заразить?! Может быть, если будут следить и заставлять их проходить медицинское исследование, улучшиться их здоровье, но от этого не уменьшится потенциал заражения», — отмечает Оганесян.
Легализация – выход из положения?
Как выйти из этой ситуации? Может ли декриминализация или легализация проституции стать решением данной проблемы на Южном Кавказе?
Оганес Оганесян сторонник того, чтобы проституция была узаконена, были законные притоны, как во многих цивилизованных странах. Но сомневается, что в нашем регионе это сработает, так как законодательное поле не готово: «Если будут действовать бордели, будут платить налоги и секс-работницы будут проходить медицинское обследование. И еще, так как при наличии узаконенных борделей инкогнито отпадает и, по-моему, поэтому число пользующихся этими услугами уменьшится», — говорит Оганес Оганесян.
Тамар Деканосидзе считает, что не легализация, а декриминализация проституции может быть выходом из ситуации: «Если не будет декриминализаци, секс-работники и дальше будут бояться обращаться в полицию за помощью, так как будет штраф и так далее».
Правозащитница считает, что также уголовная наказуемость аренды помещения для притонов и многих других действий, тормозит процесс защиты прав секс-работников: «Мы за то, чтобы все наказания были сняты, как административные, так и уголовные», — говорит юрист.
Но, по-мнению адвоката Фариз Намазлы, декриминализация или легализация проституции не станет выходом из положения. Он считает, что проблема в первую очередь должна решаться на ментальном уровне всех трех обществ: «Даже если проституция будет законная, все ровно люди будут прятаться, и не будут проходить нужные медицинские обследования. Они всегда будут стыдиться своей профессии. Однако, если легализация произойдет, то смогут решиться вопросы налогообложения и медицинского страхования».
Согласны ли сами секс-работники с легализацией их профессии?
Шалала говорит, что ей не интересны ни отношение общества, ни законы и ни права, которые может ей дать государство: «В этой стране я поняла одно, кем бы ты ни работала, сама должна защищать себя, сама должна заставить себя уважать. Мои соседи вынужденно приняли меня такой, потому что я сильная. Когда я вижу девушек, которые занимаются этим делом в синяках, напившимися, ведущих себя вульгарно, мне становиться их жалко. Я никогда ни пила больше бокала, не одевалась вульгарно, не курила и не вела себя вызывающе. У нас другие нравы. Люди злятся, когда ты идешь против их обычаев, их стиля жизни. Но, когда ты при этом показываешь себя и с лучшей стороны, то они это принимают. Как и соседи, клиенты всегда меня уважали. Кроме оплаты дарили мне золото, бриллианты, делали ремонт в моей квартире. Есть те, с которыми у меня давно нет секса, но они продолжают приходить в гости, решать мои проблемы и дарят подарки».
Мы же на самом деле занимаемся недостойным делом
«Когда им объясняешь, чем хороша декриминализация или легализация секс-работы, то их ответ таков: «Грузия не такая страна, где такое возможно. И, в принципе, даже и не нужно такое делать, мы ведь и правда недостойным трудом заняты», -делится Гадабадзе.
Адвокат Тигран Саргсян говорит, что это поле деятельности нуждается в управлении, так как очень многие преступления происходят из-за неуправляемости: «Если государство не регулирует процесс, то преступные группировки все берут под свой контроль. Если будет соответствующее законодательство, и не какие-то лица будут управлять этим, а будут управлять организации, зарегистрированные со стороны государства, тогда ситуация может упроститься. И проститутки будут стоять не на улицах, а принимать своих клиентов в помещениях и все это перейдет в цивилизованную форму», — отмечает адвокат.
Гарик Айрапетян
Представитель армянского фонда ООН в области народонаселения Гарик Айрапетян отмечает, что многие страны узаконили проституцию, но в случае с Южным Кавказом надо действовать осторожно: «В развитых странах проститутки проходят обязательные медицинские обследования, которые предостерегает распространение инфекционных заболеваний. Также после узаконения проституции, есть надежда на то, что насилия против секс-работниц уменьшатся.
