Сегодня, когда Ближний Восток напоминает бурлящий котёл, много говорят и пишут о курдах, вооружённые формирования которых активно участвуют в военных действиях и на севере Ирака, и в Сирии. И это не случайно. На фоне глобального противостояния в Ближневосточном регионе, курдская проблема кажется мало значительной. Но при ближайшем рассмотрении, видно, что она может оказаться значительно сложнее, чем конфликт в Йемене или дипломатический кризис вокруг Катара. В каком-то смысле его даже можно поставить на одну доску с израильско-арабским конфликтом. Однако курдская проблема стоит особняком от всех перечисленных конфликтов и причина этого в том, что курды – крупнейшая нация, не имеющая своё государство. Их численность варьируется от 20 до 40 млн. и такая разница проистекает из-за того, что точных данных переписи нет, противники курдского самоопределения занижают их численность в своих странах, а курдские националисты, наоборот, завышают. Курды компактно проживают на территории Восточной Турции, Северного Ирака, Юго-Западного Ирана и Северной Сирии. Все эти регионы находятся в разных государствах, но граничат между собой и когда говорят о Курдистане, как правило, имеют в виду все эти территории вместе. Провести точную перепись курдов не представляется возможным не только в перечисленных странах, но и в Европе, т.к. многие курды проживают там нелегально. Однако они едины в стремлении создать своё государство. Так, в январе 2005 года, во время иракских парламентских выборов, был проведён неофициальный референдум о том, предпочитают ли курды оставаться в составе Ирака или получить независимость. Подавляющее большинство — 98,8% курдов высказалось в пользу независимого Курдистана.
Опираясь на эти настроения, президент курдской автономии Северного Ирака Масуд Барзани, говорит о необходимости создания суверенного курдского государства на севере Ирака со столицей в Эрбиле и населением 5,5 млн. человек. За период 2014-2017 гг. повторный референдум несколько раз откладывался. Однако этим летом Барзани провёл ряд встреч с общественно-политическими организациями, после чего было объявлено о проведении референдума 25 сентября 2017 года. Легко представить, какую реакцию эта новость вызвала и в Турции, и в Иране, и в Сирии, и в Ираке. В Анкаре была проведена экстренная встреча глав Генштабов Турции и Ирана об обмене разведданными и возможных совместных военных операциях в регионе. А глава Пентагона Джеймс Мэттис встречался в Эрбиле с Масудом Барзани с целью отговорить его от проведения референдума в регионе, который и без того, мягко говоря, нестабилен или хотя бы отложить его до апреля 2018 года, когда планируются парламентские выборы в Ираке. Неизвестно, была ли на встрече достигнута какая-либо договорённость, но в прессу просочилось, что референдум может быть отложен если Багдад восстановит бюджет автономии, определит статус города Киркук, увеличит число этнических курдов в правительстве и вооружённых силах Ирака.
Одна из проблем референдума – разобщённость самих курдов. Например, около 90% курдов исповедуют суннитский ислам. Но исторически национальная религия курдов – езидизм, самые ранние письменные упоминания о котором относятся к XII веку.
Главный, и на сегодняшний день уже не единственный храм езидов всего мира — Лалиш (Лалш, Лалыш) находится в Ираке, в 60 км к северо-западу от города Мосул и является местом паломничества езидов. Они утверждают, что последнее тысячелетие постоянно сражались с оружием в руках за сохранение своей религии. И действительно, в районах проживания езидов в разные исторические эпохи имело место огромное количество сражений. По словам историков-езидов, наиболее большой ущерб со стороны захватчиков, их религия понесла во время арабских вторжений, когда многих езидов насильно заставляли принять ислам. Из-за гонений, закрытого характера религии, а также, в основном, устного метода передачи знаний, религия езидов довольно плохо изучена. Но езиды только себя считают истинными курдами, а курдов-мусульман — вероотступниками. Это противостояние привело к тому, что за езидами закрепилось реноме дьяволопоклонников, т.к. они чтят Мелек-Тавуза который является главой пантеона архангелов в религии езидов и изображается в виде павлина. Однако, мусульманские критики езидизма ассоциируют его с падшим ангелом Иблисом.
Кроме того, курды делятся на два основных субэтноса – курманджи, живущих в Турции, Сирии и северных районах Иракского Курдистана и сорани, живущих в Ираке и Иране. Есть и более малочисленные субэтносы, но они не играют особую роль в жизни Курдистана. Вдобавок, в регионе нет политического единства. Города Дохук и Эрбиль контролирует одна из старейших курдских партий, либерально-традиционалистская Демократическая партия Курдистана, руководимая нынешним президентом Масудом Барзани. А в Сулеймании и Халабдже власть в руках социал-демократического Патриотического союза Курдистана. В 1994—1998 годах их соперничество привело к гражданской войне в Курдистане. Правда, в 2006 году обе партии объединились «ради единства Иракского Курдистана», но соперничество никуда не исчезло.
Несколько другая ситуация в Иране, где правительство создало достаточно комфортные условия для курдов-сорани. У них есть даже своя провинция с названием Курдистан, в отличии от курдов-курманджи в Турции и Сирии, которые являются социальной базой Рабочей партии Курдистана. Изначально эта партия социалистической ориентации пропагандировала строительство социализма «в отдельно взятом едином и независимом Курдистане». В начале XXI века РПК отказалась от этих планов в пользу широкой автономии. Но отношения Рабочей партии Курдистана и сторонников президента Иракского Курдистана Масуда Барзани, тёплыми не назовёшь. Прямых конфликтов не было, но с молчаливого согласия Барзани были проведены бомбардировки турецкими ВВС и проведение операций турецкого спецназа против РПК в провинции Дохук. В провинциях подконтрольных Демократической партии Курдистана, деятельность организаций поддерживающих РПК запрещена. В условиях боевых действий против Исламского государства, фактор общего врага объединяет курдов. Но в реальности курды — это два разных народа, с разными политическими идеологиями, религиозными воззрениями и союзниками. Поэтому не исключено, что в будущем между ними начнётся гражданская война, если не появятся другие враги из числа арабов, турок или иранцев.
Правомерно сказать, что на фоне глобального процесса формирования нового миропорядка, курды пытаются использовать ситуацию для создания своего государства. Однако они пытаются сделать это на землях принадлежащих сегодня другим странам, которые вряд ли отнесутся к этому с пониманием. Как в дальнейшем будут развиваться события сказать трудно, но очевидно, что они, в любом случае, окажут большое влияние на политическую ситуацию всего Ближнего Востока.
