Последние несколько лет некоторые политики Азербайджана говорят, что в этой стране сталкиваются интересы больших держав. И это оказывает влияние на его международное положение. Одним из таких вызовов, который волнует сегодня всю международную общественность, является намерение президента США Дональда Трампа выйти из международного соглашения “Совместный всеобъемлющий план действий”, заключённого с Ираном в 2015 году во время президентства Барака Обамы, и которое Трамп ещё во время своих предвыборных выступлений называл “худшей сделкой всех времён”, содержащей “гибельные изъяны”. Он называет правительство Ирана “фанатичным режимом” и обвиняет Тегеран в нарушении условий соглашения.
Срок, установленный Трампом для того, чтобы принять решение по соглашению истекал 12 мая. Однако он уже 8 мая неожиданно заявил, что не будет дожидаться этой даты и огласил решение о выходе из атомного соглашения с Ираном, подтвердив, таким образом, бытующее мнение, что единственной константой президентства Трампа является непредсказуемость. Решение американской администрации грозит многими проблемами и для Вашингтона, и для ЕС, и для Ближнего Востока.
Европейские страны-участницы соглашения, включая важнейших союзников США — Британию, Францию и Германию, расценивают его как крупный успех, позволяющий ограничить ядерную программу Ирана в обмен на ослабление международных санкций, и стремятся не допустить того, чтобы США разорвали соглашение. Европейские законодатели даже обратились к своим американским коллегам, которые должны ещё утвердить решение Трампа, с открытым письмом в котором призвали Конгресс США поддержать соглашение. Впрочем, недовольство решением Трампа наблюдается среди конгрессменов и без этого письма. Многие демократы и ряд членов родной для Трампа Республиканской партии в Конгрессе США выразили недовольство решением Трампа. По их мнению, такая политика Вашингтона лишает его рычага давления на Тегеран. Некоторые конгрессмены считают, что выход из “Совместного всеобъемлющего плана действий” спровоцирует раскол между США и их союзниками, приведёт к возможной изоляции страны. Среди них демократ в комитете по разведке сената Марк Уорнер, открыто говорящий, что решение Трампа может привести к расколу между Вашингтоном и его ведущими союзниками. Серьёзной ошибкой назвал действия Трампа экс-президент Барак Обама. С ним согласна и экс-госсекретарь Хиллари Клинтон, напомнившая, что в бытность госсекретарём сама же способствовала введению санкций в отношении Ирана, которые в итоге привели к необходимости сесть за стол переговоров. Однако вся эта критика ничто по сравнению с реакцией президента Ирана Хасана Роухани, заявившего в ходе своего выступления на государственном телевидении, что в случае отмены соглашения, США будут сожалеть об этом “как никогда раньше в своей истории” и что на этот случай иранские ядерные ведомства получили ряд распоряжений. Каких именно, Роухани не сообщил.
Однако нет сомнений, что в случае отчуждения между США и Европой, Иран, как минимум, попытается внести в это посильный вклад и если не вбить клин между ними, то, по крайней мере, использовать различия в интересах США и европейских стран в своих интересах. Президент Ирана уже заявил, что приверженность соглашению европейских стран для Тегерана гораздо важнее решения президента США. Особое значение имеет позиция одного из самых значимых союзников Азербайджана – Турции. Пока неясно, какую позицию по иранской атомной проблеме займёт Анкара, неоднократно выступавшая против действий Тегерана в Сирии, где геополитические интересы Турции и Ирана расходятся. В частности, это касается нефтеносных Мосула и Киркука.
И всё же, что так не устраивает президента Трампа в соглашении? Он считает, что она игнорирует поддержку Ираном террористов и повстанцев на Ближнем Востоке, подразумевая группировки “Хезболла”, “ХАМАС”, “Аль-Каида” и хуситские вооружённые формирования в Йемене. Он требует от Ирана публично отказаться от заявленной цели уничтожить Израиль. А одну из самых значимых военных организаций Ирана — Корпус стражей исламской революции, Трамп назвал “террористическим, коррумпированным личным подразделением иранского лидера”. Президента США также не устраивает, что ограничения на обогащение Ираном урана действуют до 2025 года. Трамп считает, что после окончания срока ограничения Тегеран сможет беспрепятственно работать над созданием ядерного оружия.
Однако особый интерес вызывает требование Дональда Трампа включить в атомное соглашение с Ираном пункт об ограничении государственной программы создания иранских баллистических ракет, которая находится за рамками действовавшего с 2015 года соглашения. Интересно, что и Хилари Клинтон также говорила об иранских баллистических ракетах, как об угрозе. Дело в том, что без средств доставки атомное оружие теряет своё значение.
Иран начал развивать свои ракетные технологии в восьмидесятых годах прошлого века, когда война с Ираком показала, что ряд иракских целей оказался недоступным для вооружённых сил Ирана. Тогда Тегеран и инициировал разработку новых баллистических ракет различных классов, в чём ему большую помощь оказали Китай и Северная Корея. В настоящее время вооружённые силы Ирана располагают несколькими типами баллистических ракет малой и средней дальности, способных поражать цели на расстоянии от нескольких десятков до нескольких тысяч километров. По имеющимся данным, при необходимости иранские ракеты могут атаковать цели, расположенные на дальности до 2500 километров. Ввиду географических и политических особенностей региона, такой радиус делает иранские ракеты Fajr-3, Sejjil и Ghadr-110 стратегическим вооружением. Самой современной из известных на данный момент иранских ракет является Fajr-3. Подобно другим баллистическим ракетам средней дальности, она оснащается инерциальной системой наведения и может нести три боеголовки с индивидуальным наведением. За последние десятилетия Иран провёл несколько испытательных пусков этой ракеты, которая уже производится серийно. Правда, количество готовых ракет этой модели вряд ли превышает 100 единиц. На вооружении Ирана также находится предшественник ракет класса Fajr – ракета Shahab-3 (иранская переработка северокорейской ракеты Nodong-1). В целом, иранские баллистические ракеты могут поражать цели в Афганистане, Пакистане, на Ближнем Востоке и как считают эксперты, даже на территории Индии, Северной и Восточной Африки, Средней Азии, России и Восточной Европы, не говоря уж о Южном Кавказе.
Всё это привело к тому, что сегодня на Ближнем Востоке немало стран тревожит перспектива трансформации Ирана в ядерную державу. Прежде всего, это главный враг Ирана и одновременно ближайший союзник Азербайджана — Израиль. Ядерный потенциал Ирана настораживает и те страны Персидского залива, в которых большинство составляют сунниты и с которыми Баку развивает экономические отношения, несмотря на разницу в вероисповедании. Все эти страны поддерживают США, т.к. опасаются, что Иран, который и без того расширяет своё влияние в Ираке, может предоставить “ядерный зонтик” своим союзникам из числа террористических организаций, действующих в Ливане и Сирии, что может серьёзно расширить их боевой потенциал, не говоря уже о возможной передаче ими иранских ядерных боеприпасов. Флагманом таких суннитских стран является Саудовская Аравия. Её министр обороны, наследный принц Мухаммед ибн Салман Аль Сауд заявил, что королевство будет стремиться, чтобы борьба между двумя странами ”велась в Иране”. Тегеран отреагировал на эти слова угрозами нанести удары по Саудовской Аравии, кроме священных городов Мекки и Медины. Впрочем, Саудовская Аравия и сама строит планы по развитию гражданского атомного потенциала в рамках реформ, проводимых принцем Мухаммедом с целью снизить зависимость экономики королевства от нефти.
Таким образом, иранский вопрос, вновь оказавшийся в геополитической повестке дня, провоцирует неопределённость. Многие опасаются, что если Конгресс США подтвердит разрыв ядерного соглашения, Иран может усилить политику агрессивной экспансии на Ближнем Востоке в соответствии со своими интересами. И, как считает президент Франции Эмманюэль Макрон, даже пойти на военное противостояние с США. Впрочем, он надеется, что до этого дело не дойдёт.
На это же, очевидно, надеется и Баку. В противном случае традиционная для Азербайджана политика равноудалённости от мировых центров может оказаться под вопросом. Иран для Азербайджана этнически и религиозно близкое государство, которому Россия помогает в развитии атомной программы, включая строительство и эксплуатацию атомной электростанции в Бушере. Но не следует забывать помощь, которую Азербайджану оказывают Турция и Израиль в государственном и военном строительстве. Они же являются значимыми потребителями азербайджанской нефти.
В целом, сегодня геополитическая судьба Ирана на Ближнем Востоке неясна. Не понятно, какие страны могут стать его союзниками. Некоторые режимы Ближнего Востока в той или иной степени поддерживают Иран видя в нём противовес влиянию христианского Запада. Но США вполне могут изменить расклад сил в свою пользу. Пока же иранские СМИ муссируют версию о укреплении союза России и Ирана против Америки.
