Правление
Партии
единого народного фронта Азербайджана выступило с
заявлением
о восстановлении смертной казни с учетом случаев измены государству со стороны ряда военнослужащих.
«В ходе слушаний следует серьезно расследовать инцидент, парламенту необходимо информировать Верховного главнокомандующего альтернативной информацией, виновные должны понести серьезное наказание, следует положить конец обеспокоенности общества», — говорится в заявлении партии.
Напомним, что в последний раз в Азербайджане смертный приговор был приведен в исполнение в 1993 году. В том же году был начат неофициальный мораторий на применение смертной казни. А в 1998 году Милли Меджлис и вовсе отменил смертную казнь и заменил ее пожизненным заключением. Правда, в Уголовном Кодексе страны все еще сохраняется поправка о применении смертной казни в исключительных случаях — об этом говорит адвокат Эльчин Садыгов.
Тем не менее на данный момент максимальное наказание в Азербайджане — это пожизненное заключение.
Чего же добивается выступившее с данной инициативой правление ПЕНФА? С таким вопросом Мейдан.ТВ обратился к правозащитнику, бывшему узнику совести Расулу Джафарову:
«У меня однозначно негативное отношение к этому предложению. Сейчас во всем мире, хоть и медленно, идет процесс постепенной отмены смертной казни. В течение последних 20 лет в различных странах, включая ряд американских штатов, смертная казнь была отменена и заменена на пожизненное заключение».
Правозащитник также отметил: «Всем известно, что эта партия не является независимой и ее заявления невозможно расценивать как объективно независимые. Такие шаги в странах с замкнутой политической системой, как наша, могут лишь послужить укреплению атмосферы запугивания.
Однако подобный шаг может привести к потере членства в Совете Европы, я думаю, что на данный момент это не в интересах правительства.
Поэтому я склонен оценить этот шаг больше как блеф, нежели как реальное желание восстановить смертную казнь. Тут просто явный меседж обществу, что мы в состоянии обсудить даже такие шаги и, в крайнем случае, можем пойти на это», — заключил правозащитник.
