Приведенные в заглавии слова принадлежат министру иностранных дел Ирана Мохаммад-Джаваду Зарифу и носят неоднозначный характер. Если он хотел этим успокоить президента США, то в этом он не преуспел. После нескольких месяцев угроз и слухов, имевших начало еще в его предвыборной компании, 8 мая президент США Дональд Трамп окончательно заявил о выходе США из соглашения, известного под названием «Совместный всеобъемлющий план действий», заключенного 15 июля 2015 года между Ираном и США, Великобританией, Германией, Китаем и Россией. Соглашение предусматривало прекращение Ираном военных разработок атомного оружия и контроль над иранской ядерной программой со стороны МАГАТЭ в обмен на отмену санкций против Ирана.
Трамп заявил о возвращении ранее замороженных экономических санкций в отношении Тегерана, пообещав к тому же их «максимально ужесточить». По его мнению, соглашение является «фикцией», не мешающей Ирану развивать военную ядерную программу и «поддерживать терроризм». Санкциями будут запрещены закупки американских долларов правительством Ирана; прямые и непрямые поставки в Иран графита, металлов, а также программного обеспечения для промышленности. Санкции распространяются на международную торговлю Ираном драгоценными металлами и на его автомобильную промышленность. Кроме того, будет запрещён импорт в США иранских товаров и любая деятельность, связанная с экспортом или реэкспортом в Иран гражданских пассажирских самолетов и их запчастей. Санкции распространятся на операторов иранских портов, а также судоходство и судостроение этой страны, не говоря о санкциях на торговлю нефтью и нефтепродуктами.
Некоторые эксперты считают, что позиция Трампа в отношении Ирана является показателем противоборства различных политических сил в Вашингтоне. За выход из соглашения — представители произраильского крыла Республиканской партии и сторонники бывшего старшего советника Белого дома по политическим и стратегическим вопросам Стивена Бэннона. Против — кроме демократов и сотрудников администрации, оставшихся со времен Обамы (при котором была заключена сделка), даже министр обороны Джеймс Мэттис, заявивший в комитете по вооружённым силам сената США, что в «интересах национальной безопасности Соединенных Штатов не выходить из ядерной сделки с Ираном».
Решение Трампа имеет как внешнеполитическое, так и внешнеэкономическое значение. Оно говорит об изменении политики Вашингтона в отношении Ирана и создаёт новую реальность, которая потребует осмысления и новых подходов, грозит непредсказуемыми последствиями для Ближнего Востока, Кавказского региона и прежде всего для Азербайджана, который всегда поддерживал ядерную сделку с Ираном как инструмент поддержания мира и дружбы в регионе и в мире в целом. Аналогичную позицию занимает и Анкара.
Надо сказать, санкции США распространятся не только на американские компании, но и любые коммерческие структуры тех стран, которые продолжат сотрудничать с Ираном и могут создать риски для азербайджанских инвестиций в экономику своего южного соседа. К тому же, они, скорее всего, спровоцируют ослабление иранской валюты, удешевление иранских товаров. А их импорт в Азербайджан негативно отразится на местном производстве.
Если до объявления президента США Дональда Трампа о выходе из ядерной сделки, доллар стоил на черном рынке 65 тысяч риалов, то после заявления обменный курс риала упал до 80-90 тысяч. Правда, в прошлом месяце Тегерана ввел фиксированную ставку обмена — 42 тысячи риалов за доллар и объявил уголовным преступлением любые попытки торговать за рамками указанного курса. Но спрос на доллары высок, что ведет к незаконным транзакциям. За последние несколько недель иранская валюта потеряла 25% стоимости, инфляция в стране — выше 8%, уровень безработицы — выше 11%.
Ответ Тегерана не заставил себя ждать. В свое время президенту Хасану Рухани и министру иностранных дел Мохаммад-Джаваду Зарифу пришлось приложить немало усилий, чтобы убедить консервативную часть иранского общества во главе с верховным лидером аятоллой Хаменеи одобрить ядерную сделку. Теперь, чтобы сохранить лицо, руководство Ирана вынуждено использовать жесткую риторику в ответ на санкции. Президент Хасан Рухани напомнил, что ядерная сделка была не договором Ирана с США, а одобренным Советом Безопасности ООН международным соглашением ряда стран. И Тегеран продолжит работу по атомной тематике в рамках соглашения с этими странами.
Более того, иранские власти уже уведомили МАГАТЭ о планах разработки атомных реакторов как для надводных, так и подводных кораблей. Что касается позиции других стран-участников соглашения, то Великобритания, Германия и Франция выразили приверженность соглашению, как важному фактору сохранения общей безопасности. В совместном заявлении Тереза Мэй, Ангела Меркель и Эммануэль Макрон призвали администрацию США воздержаться от мер, препятствующих выполнению соглашения. А президент Франции даже заявил, о планах расширить рамками договора, регулирующего ядерную деятельность Ирана после 2025 года. Глава дипмиссии Евросоюза Федерика Могерини также с сожалением восприняла новость о выходе США из ядерного соглашения, заявив, что ЕС останется приверженным соглашению. МИД России, как и МИД Китая разочарован решением Трампа. Правда, его еще должен утвердить Конгресс, что займет определенное время. Но не стоит говорить, какой клин эти противоречия могут вбить между США и европейскими странами.
Решение президента Трампа мгновенно вызвало рост цен на нефть. Но его влияние в долгосрочной перспективе зависит от ряда факторов, которые могут проявиться через несколько месяцев. Вопрос в том, какой объем иранской нефти пропадет с рынка? Аналитики считают — от 250 тыс до 1 млн баррелей в сутки. Но главный вопрос пока остается открытым: кто, кроме американских нефтяников, сумеет заполнить возникшую нишу?
Как бы то ни было, следует ожидать, что санкции против Ирана резко снизят стремление крупных мировых корпораций вести с ним бизнес. Министр финансов США Стивен Мнучин заявил, что в связи с введением санкций против Ирана, покупателям дается время до ноября для полного прекращения закупок нефти у Тегерана. Это запрет распространяется на американских физических и юридических лиц и фактически на неамериканские компании, которые осуществляют сделки в американских долларах, используют американские банки или имеют бизнес в США.
Дело не только в нефти. Будут затронуты интересы корпораций Boeing и Airbus, заключивших контракты с Ираном на $40 млрд на поставку самолетов. Мнучин заявил, что разрешения на поставку Ирану самолетов будут отозваны. Соглашения с Тегераном заключили также европейские автопроизводители Daimler и PSA Peugeot Citroen. Siemens подписал контракт о поставке локомотивов. Французская Total начала разведку газа на иранском шельфе.
Но для Ирана основная проблема — это даже не энергетические ограничения, а отключение от системы SWIFT, без которой вести международную торговлю более чем проблематично. В прошлом, из-за санкций Евросоюза, иранские банки уже отключали от международной системы осуществления платежей. По данным МВФ, из-за этого, в 2012 году темпы роста иранской экономики снизились до 0,4%, курс национальной валюты упал по отношению к доллару США на 40%. К марту 2013 г. инфляция в стране выросла до 30,5%, более 6 тыс. предприятий (примерно 67% общей численности) были поставлены на грань банкротства.
Возможно, Дональд Трамп не был бы столь решителен в намерении разорвать атомное соглашение с Ираном, если бы израильская разведка «Моссад» не провела беспрецедентную операцию по захвату и доставке в Израиль ядерного архива Ирана. Израильские агенты выкрали полтонны документов и компакт-дисков, включая записи и расшифровки разговоров высшего руководства Ирана с руководителями иранской ядерной программы «Амад» на протяжении последних 15 лет. После успешного окончания операции премьер Израиля Бениамин Нетаньяху лично выступил, обвинив Иран в нарушении соглашения.
Особым аспектом этого дела является статья кувейтской газеты «Аль-Джарида», в которой говорится, что грузовик с архивом был доставлен в Азербайджан, а оттуда самолетом в Израиль. Газета утверждает, что азербайджанские власти были в неведении относительно операции. Баку официально заявил, что факты, приведенные в кувейтской газете, не соответствуют действительности. Но, так или иначе, это не пойдет на пользу ирано-азербайджанским отношениям.
Напряженность между давними врагами — Израилем и Ираном особенно обострилась с тех пор, как Иран увеличил свое военное присутствие в граничащей с Израилем Сирии. В некоторых местах иранские войска находятся в 10-километровой зоне от израильских границ и Голанских высот, а это прямая угроза для Израиля. А тут еще и фактор суннито-шиитского противостояния. Против иранской атомной программы выступает Саудовская Аравия, как и суннитские прозападные режимы, считающие, что Иран пытается стать региональной сверхдержавой. Он обвиняется в том, что поставляет оружие как, враждебной Израилю, ливанской шиитской группировке «Хезболла», так и палестинским боевикам. Вероятность вооружённого столкновения между Ираном и Израилем, разумеется, есть, но сегодня ни одну из сторон это не устраивает. Есть мнение, что Израиль просто пытается обозначить границы, за которые Ирану заходить нельзя. Если это действительно так, то Тель-Авиву необходима поддержка России, т.к сегодня только Москва способна повлиять на Тегеран в этом вопросе. Особенно если учесть, что именно благодаря России Иран сегодня располагает атомной электростанцией в Бушере. И между ними подписаны дополнительные соглашения по строительству новой ТЭС «Сирик» в Иране. Не говоря о российско-иранском партнерстве в Сирии.
Вся эта ситуация ставит Баку в довольно щекотливое положение. Иран этнически и религиозно близок Азербайджану, который имеет в Иране экономические интересы. Сравнительно недавно, в ноябре 2017 года, Владимир Путин посетил Тегеран, где встречался со своими коллегами из Ирана и Азербайджана. Главной темой переговоров было создание транспортного коридора «Север-Юг» и совместная разработка месторождений на Каспии. Эту встречу вполне можно рассматривать, как поддержку Ирана, и Баку выгодно партнерство с Ираном и Россией. Но и Израиль является одним из самых значимых союзников Азербайджана.
Очевидно, что отмена атомного соглашения существенно меняет ситуацию на Ближнем Востоке и в какой-то мере повлияет на Азербайджан, где, скорее всего, опять заговорят о вложении нефтяных доходов в укрепление ненефтяного сектора и примут меры по обеспечению стабильности маната на фоне снижения курса национальной валюты соседней страны. Уже упоминавшийся проект железной дороги «Север-Юг» может оказаться под вопросом. В Баку считают, что решение по этому проекту были приняты еще до санкций, которые обратной силы не имеют. Но согласны ли с этим в Вашингтоне, неизвестно. Россия уже находится под санкциями и последнее, что сегодня нужно Москве — это их усиление. Баку это тоже ни к чему. Проблемой могут стать и планы по совместной разработке Азербайджаном и Ираном нефтяных месторождений дна Каспия, и тут без западных партнеров и современных технологий не обойтись.
Однако, возможно правы те эксперты, которые считают, что по-настоящему опасна для Баку возможная эскалация конфликта, которая вызовет масштабные переселения беженцев в граничащий с Ираном Азербайджан. Но намного сложнее ситуация с Арменией, для которой Иран является важнейшим экономическим партнером, особенно если учесть, напряженность в отношениях с соседними Турцией и Азербайджаном.
Все это вполне может стать фактором эскалации конфликтов в регионе. Но против этого и Европа, и Турция, и Россия, и Китай, и даже сам Израиль. Ведь, если начнутся военные действия – будет закрыт Ормузский пролив, и цена нефти вполне может вырасти до $150 за баррель, что отразится и на нефтедобывающих, и на нефтепотребляющих странах. Разумеется, повышение цен на нефть увеличит бюджетные доходы. Но негативный аспект — вероятность возникновения нестабильности и конфликтов в регионе, что создаст проблемы для всех, включая Азербайджан.
