Турки-месхетинцы (по терминологии, принятой в Грузии — месхетинцы-мусульмане, либо депортированные месхетинцы) — народ, исторически живший на территории региона Месхети в Южной Грузии. В ноябре 1944 года по распоряжению Сталина 120 тысяч месхетинцев-мусульман были высланы из Грузии в центральную Азию.
Несмотря на то, что после смерти диктатора в СССР начался процесс репатриации и реабилитации репрессированных народов, месхетинцев он не коснулся. В 80-е годы часть из них — та, что жила в Узбекистане, — вновь стала жертвой гонений и погромов на этнической почве. Многие из них тогда были эвакуированы в Россию, некоторые уехали в Азербайджан и другие страны. Сейчас большая часть месхетинцев разбросана по разным странам бывшего СССР, а кто-то эмигрировал в Турцию и в США.
В
ночь
с 14-го на 15 ноября 1944 года деревни турок-месхетинцев в Грузии были окружены солдатами НКВД. В течение нескольких часов всех людей собрали на деревенских площадях, потом на грузовиках отправили к станциям, где для них уже были подготовлены составы с вагонами для перевозки скота. Людей в этих вагонах ждал полный страданий и отчаянья путь на долгие недели в неизвестность.
Постановление
№ 6279 Государственного комитета обороны о переселении турок было принято еще 31 июля 1944 года, а 20 сентября издан приказ НКВД под номером 001176. Руководил операцией сам глава НКВД Лаврентий Берия.
Смрад вагонов депортации
Гюлалы Биналиев родился 18 ноября 1941 года в деревне
Хевашени
Адигенского района Месхетии. Ту ночь, когда в селе появились люди в форме НКВД, он не помнит – ему было всего три года. О тех событиях Гюлалы знает лишь то, о чем нехотя рассказывал покойный отец Бинали Биналиев:
«Отец не любил вспоминать то страшное время и у нас в семье о прошлом почти никогда не говорили. Он всегда дотошно следил за чистотой в доме и требовал от остальных того же. Говорил, что тошнотворная вонь в вагоне за те несколько недель так никогда и не выветрилась из его памяти».
«Можно все плохое забыть, но запахи не уходят, знаете… Там же люди вынуждены были испражняться в углу вагона, так как во время редких остановок в пути их не выпускали даже по этим делам…»
Спецпоселенцы в колхозе
Первые эшелоны с депортированными турками-месхетинцами прибыли в Ташкентскую область Узбекистана 9 декабря 1944 года. Семью Биналиевых отправили под Андижан и поселили в колхозе в Кургантепинском районе. Здесь, в статусе спецпоселенцев и под комендантским режимом семья прожила с 1944 по 1957 год. Покидать территорию колхоза туркам-месхетинцам строго запрещалось.
Только после ХХ съезда КПСС, 28 апреля 1956 года, был издан
указ
президиума Верховного совета СССР за №135/142, снявший с турок-месхетинцев статус спецпоселенцев и освобождающий их от комендантского режима. Стало немного легче, отменились все ограничения для депортированных в Узбекистан турок-месхетинцев, и семья Биналиевых решила перебраться в центр Узбекистана, в Сырдарьинскую область.
На новом месте, по словам Гюлалы, условия были уже гораздо лучше, у многих даже появилась возможность учиться.
Возвращению не подлежат
Тем не менее, это не было полноценной реабилитацией. В указе также говорилось, что снятие ограничений с турок-месхетинцев «не влечет за собой возвращение им имущества, конфискованного при выселении, и что они не имеют права возвращаться в места, откуда были выселены».
Таким образом, турки-месхетинцы уже могли свободно передвигаться почти по всей территории Советского Союза. Но путь в родную Месхетию был закрыт.
Исход из Узбекистана
«В Узбекистане я почти 30 лет проработал школьным учителем, даже получил почетное звание заслуженный учитель Республики Узбекистан. С местным населением у нас не было никаких проблем. Наших там во всех регионах страны было много, мы понимали и говорили на их языке, мы такие же мусульмане, как и узбеки, и у меня там было много друзей. Все думали, что мы останемся там уже навсегда», — вспоминает Гюлалы.
Гром грянул летом 1989 года — внезапно для всех начались трагические Ферганские события. В начале июня 1989 года в Ферганской области Узбекской ССР произошли массовые столкновения между узбеками и турками-месхетинцами. По официальным
данным
, во время этих событий в Ферганской области погибло 103 человека, сожжено 735 жилых домов, 28 государственных объектов, 275 единиц автотранспорта. Ранения получили 164 военнослужащих внутренних войск. В столкновениях погибло много людей. Местные власти организовали срочную эвакуацию турок-месхетинцев из Ферганы, а после этого все, кто, казалось, обрели свой дом в другоих районах республики, начали спешно покадать Узбекистан.
Гюлалы говорит, что часть турок-месхетинцев была эвакуирована в Россию, кто-то сам поехал, например, в Краснодарский край, распродав за бесценок дома и скот, часть отправилась в Украину. Позже многие переселились в Турцию, были те, кто даже в Америку уехал.
Семья Биналиевых надумала ехать в Азербайджан — там еще с 60-х годов в Саатлинском районе жила сестра Гюлалы.
Азербайджан
,
Ходжалы
В Азербайджане Гюлалы с семьей поселились в Нагорном Карабахе, в городе Шуше.
«Нас никто не заставлял туда ехать, просто те из наших, кто прибыл ранее из Узбекистана, передали нам, что в Шуше их приняли хорошо, и мы тоже решили поехать туда. Сначала мы поехали в город Агдам, оттуда нас на вертолете отправили в Шушу. Первоначально нас разместили в санатории, в центре города. А в марте 1990 года нас отправили в город Ходжалы на постоянное проживание. Там уже было достаточно много турок-месхетинцев, в целом где-то 60 семей из разных областей Узбекистана».
Пленение
Но через два года случилось то, что называют
Ходжалинской трагедией
. В ночь на 26 февраля 1992 года город был окружен танками, и начался ракетный обстрел и штурм Ходжалы.
«К моменту штурма город уже почти 4 месяца был без снабжения, там почти не осталось хлеба и другой еды. Женщин и детей мы сразу же отвели в землянку, которую заранее выкопали, предвидя подобный исход. Сверху она была покрыта бревнами, для опоры — и выдержала бы, если бы даже танк прошелся по ней».
По словам Гюлалы, они попытались оказать сопротивление с группой местных ополченцев. Но что можно было сделать охотничьими ружьями и автоматами против танков? Когда ситуация стала критической, сыновья сказали ему, что он должен оставаться с женщинами и детьми, чтобы попытаться хоть как-то защитить их.
Пленение семьи Гюлалы вспоминает так:
«Я пришел и спустился в землянку — там оставались женщины и дети. Не прошло и полчаса, как сверху на нас начала сыпаться земля и разнесся грохот — мы поняли, что по землянке проехал танк. После этого по двери была пущена автоматная очередь, стоящие наверху армянские солдаты начали кричать: «Эй, турки, выходите наружу!»
Там и местных азербайджанцев, и нас они называли турками. Один из них сказал, что если мы не выйдем оттуда, то они взорвут землянку. Мне пришлось выйти с поднятыми руками. После меня вышла наша старшая невестка с младенцем на руках. Потом остальные.
Нам сразу же вывернули руки и связали за спиной. Тут же забрали все дорогие вещи и золото. Потом нас погнали бегом из Ходжалы в направлении Степанакерта. Тогда было очень холодно, и везде снег по колено — там же горная местность. Мы заранее оделись в теплые вещи, чтобы не замерзнуть. По дороге нас остановили. Все мы были мокрые от пота, так как они принуждали нас бежать. Когда мы остановились, у нас отняли шапки и разорвали их, заставили снять с себя пальто и обувь. Видимо, хотели, чтобы мы замерзли.
Позже, видимо передумав, поместили нас в грузовики и повезли в Степанакерт — на автобазу. Там в помещениях автобазы были перебиты все стекла, дул сквозной ветер… А мы босые и голые на этом морозе, на ледяном цементном полу дрожали от страха и холода. Мои трое сыновей и одна невестка пропали без вести. Сыновья остались в траншее, а невестка, видимо, пропала, когда выходила из землянки. Они не пришли с нами».
В здании автобазы Гюлалы допрашивали и били прикладами автоматов.
«После короткого допроса, в коридоре автобазы меня начали избивать несколько человек — прикладом били по голове, ногами по туловищу, сломали ребра. От сильнейших ударов по голове кровь текла прямо на глаза. Я потерял сознание. Очнулся от плача родных в том же коридоре», — рассказывает Гюлалы.
Освобождение, Агдам
Через четыре дня к ним пришли и сказали, чтобы они собрались, сейчас их повезут для обмена с армянскими солдатами. Посадили в автобусы, привезли к линии соприкосновении войск.
«Один армянин тихо мне сказал, чтобы мы шли прямо по дороге, иначе можем попасть на мины. Мы шли по этой узкой дороге и когда дошли до азербайджанских частей — там нас уже ожидали машины. Так как я еле двигался, меня первым поместили в автобус и привезли в агдамскую больницу. Не успели врачи там обработать мои раны, город подвергся ракетному обстрелу, и одна из них попала прямо во двор больницы. Начался страшный переполох и больные стали убегать», — вспоминает те страшные дни Гюлалы.
«Из-за полученных ран я не мог двигаться, поэтому один остался лежать в опустевшей больнице. И в этот момент вдруг слышу голос своего старшего сына Бахтияра: «Отец, где ты?» Он зашел в помещение больницы и не узнал меня, так как я весь был в повязках. Я поднял руку, он подошел и обнял меня».
Возвращение
Гюлалы рассказывает, что сын на руках вынес его из больницы, и они на грузовике со всеми поехали в город Агджабеди. Там его поместили в городскую больницу. Старший сын Бахтияр отправился обратно в Агдам — искать остальных членов семьи, а к Гюлалы приехал племянник из Саатлы и отвез его туда. Старшему сыну Бахтияру удалось отыскать почти всех своих, кроме двух других сыновей Гюлалы. Алишер и Джаббар пропали и до сих пор от них нет вестей…
Позже семья переехала в деревню Удулу Девечинского (ныне Шабранского) района на северо-востоке Азербайджана. Гюлалы снова работал учителем, стал директором местной школы. Хотел бы он вернуться в Месхетию?
«Нас вывезли оттуда, когда мне было три года, я эту страну не знаю. Но если весь народ решит поехать, то и мы поедем, конечно. А так, после всего того, что пережила наша семья здесь, для нас родиной стал Азербайджан. Мы уже привязаны к этой земле».
