В непростом контексте сегодняшней геополитической ситуации на Кавказе важно разобраться в отношениях России и Турции — двух крупных государств, защищающих на Южном Кавказе свои интересы. Для этого необходимо ответить на вопросы о том, что это за интересы, насколько они противоречат друг другу, как далеко Анкара и Москва способны зайти для их защиты, могут ли эти противоречия перерости в открытый конфликт?
Хотя руководители Турции и Азербайджана неоднократно заявляли, что помощь Анкары в карабахской войне не более, чем поддержка братского народа, российские политологи считают, что Турция нарушает региональный баланс, и задаются вопросом – нет ли у президента Турции собственных целей в регионе и не хочет ли он, если не полностью вытолкнуть Россию из Кавказа, то хотя бы потеснить её?
Разумеется, турецкие политологи эти теории отвергают. Но в Москве считают, что Анкара стремится нарастить влияние на Кавказе. Тем не менее, Москва внешне благодушно смотрела на турецкую активность в поддержку Азербайджана. А президент России в разгар карабахской войны заявил, что с президентом Турции ему “не просто надёжно, но и приятно работается”. Возможно, на самом деле Кремль меньше всего интересует к Армении или Азербайджану отойдёт Карабах. Но он кровно заинтересован в укреплении зависимости и Азербайджана, и Армении от Москвы и рассматривает конфликт в Карабахе в этом контексте.
В результате военных действий Азербайджан вернул 7 прилегающих к Карабаху районов, все армянские подразделения оставили Карабах, уступив место российскому миротворческому контингенту в количестве 1960 человек, сформированному из 31-й Ульяновской десантной бригады. Основу контингента составляют военнослужащие 15-й Самарской отдельной мотострелковой (миротворческой) бригады Центрального военного округа. Контингент располагает 90 БТР-ами, 380-ю единиц автомобильной и спецтехники.
Контролируемая миротворцами территория делится на две зоны — “Север” и “Юг”. Командиром контингента назначен генерал-лейтенант Рустам Мурадов. В Армении к этому отнеслись настороженно, поскольку он родился в дагестанском селе с преимущественно азербайджанским населением, но принадлежит к табасаранам — одному из коренных малочисленных народов Дагестана. К тому же генерал считает, что “у офицера не должно быть понятия нации”.
Одна из задач миротворцев — охрана Лачинского коридора шириной 5 км, обеспечивающего связь Карабаха с Арменией. Азербайджан гарантирует безопасность движения по этому коридору. А Армения обеспечивает транспортное сообщение между Азербайджаном и Нахичеванью. Контроль за этим осуществляют органы погранслужбы России. При этом нет даже примерных сроков определения статуса Нагорного Карабаха.
Президент Путин заявляет, что поскольку Армения не признала независимость и суверенитет Нагорного Карабаха, с точки зрения международного права этот регион, и все прилегающие к нему районы являются частью территории Азербайджана. В обращении к Пашиняну Ильхам Алиев заявляет, что у Карабаха нет статуса и “и не будет, пока я президент
.
Это часть Азербайджана!” Хотя министр иностранных дел Лавров заявляет, что “Определить статус можно исключительно после того, когда станет понятно, какие права будут предоставлены всем тем, кто жил в Нагорном Карабахе и имеет право туда вернуться, и, конечно, тем, кто продолжал все это время там находиться на этой территории. Касается это и азербайджанцев, и армян”.
Таким образом, миротворческие силы вводятся не в Азербайджан, а на территорию Карабаха, который формально признаётся частью Азербайджана, но который Баку не контролирует. Некоторые азербайджанские аналитики опасаются, что русские военнослужащие не уйдут и превратятся в рычаг контроля и Еревана, и Баку. Все это говорит о том, что территория, представляющая собой реликт НКАО времён СССР, выделяется в нечто особое с туманными перспективами. Эта неопределённость может оказаться катализатором нового противостояния.
Сегодня основной предмет спора – это участие турецких военных в миротворческой миссии. Подписанное руководителями Азербайджана, Армении и России соглашение не предусматривает участия в этом Турции. Она вообще не упоминается в документе. Тем не менее, Анкара настаивает на присутствии в Карабахе своих миротворцев наравне с российскими. Министр обороны Хулуси Акара заявляет, что “Турция примет участие в процессе мониторинга и наблюдения за соблюдением договорённостей по Карабаху”. Президент Алиев также позиционирует себя сторонником создания совместного турецко-российского центра по контролю за прекращением огня. Он заявляет, что Баку всегда хотел, чтобы Турция и Россия играли равную роль в Карабахском конфликте, при каждом удобном случае подчёркивает, что Турция будет участвовать в операциях в Карабахе совместно с Россией, утверждает, что с самого начала настаивал на участии Турции в переговорном процессе, старался включить упоминание Турции в соглашении, а ранее даже требовал ввести её в состав сопредседателей Минской группы ОБСЕ.
Однако возобладала позиция России и Армении, и было решено определить детали работы миротворческого центра позже. В официальной версии соглашения действительно есть пункт о создании миротворческого центра по контролю за прекращением огня, в работе которого могут участвовать представители Турции. Но нет речи о турецких миротворческих войсках. Сергей Лавров твёрдо заявил, что “никаких миротворцев из Турции в Нагорном Карабахе не будет”, а турецкие наблюдатели будут размещены только на территории Азербайджана, в совместном российско-турецком стационарном центре. Они будут заниматься сбором, обобщением и проверкой информации о соблюдении перемирия, и никаких выездных миссий не планируется. Москва обосновывает свою позицию тем, что среди армянского населения Карабаха отношение к турецким миротворцам будет крайне негативным. Особенно если, чисто гипотетически, Армения осуществит нападение на потерянные территории и турецким военным придётся ввязаться в боевые действия. Турция могла бы присоединиться к соглашению, но без согласия всех подписавших соглашение сторон это невозможно. И если даже допустить, что Россия, скрепя сердцем, согласится на присутствие турецких военных, невозможно представить, что Ереван такое согласие даст.
Стремление Турции ввести своих миротворцев в Карабах можно понять. Кавказский и Каспийский регионы – точка пересечения транспортных коридоров “Восток – Запад” и проекта “Север–Юг”, не говоря о каспийской нефти и газе. Потому Кавказ, и Азербайджан в частности, – объекты пристального интереса Турции. Разумеется, Азербайджан, как суверенное государство может расположить на своей территории военную базу любой другой страны, включая Турцию. Но такая база не будет иметь никакого отношения к Карабаху и миротворческим силам. А в интервью турецкому телеканалу NTV президент Алиев заявил, что “никаких обсуждений о создании в Азербайджане военной базы Турции не проводилось”. Хотя и отметил, что “если возникнет большая угроза Азербайджану, мы воспользуемся такой возможностью, ибо Турция наш союзник”. Правда для создания такой базы надо внести изменения в военную доктрину Азербайджана, исключающую размещение иностранных военных баз на его территории. И не стоит забывать о резко отрицательной реакции Ирана на военное присутствие непосредственно около его границ военной базы Турции, суннитской страны, так ещё и члена НАТО.
В Москве считают, что Турция пытается вторгнутся в сферу её интересов, укрепиться на территориях традиционно российского влияния. В этом плане многие считают, что заключённое соглашение — успех России. Но при этом высказываются опасения, что миротворцев слишком мало, их мандат может быть пересмотрен через пять лет и могут возникнуть вопросы — насколько миротворческая операция жизнеспособна в долгосрочной перспективе, насколько российские миротворцы способны гарантировать безопасность армян в Карабахе, как через армянскую территорию будет проложен новый коридор, соединяющий Нахичевань с Азербайджаном?
Известный эксперт по Карабахскому конфликту Томас Де Ваал считает, что “России удался впечатляющий дипломатический манёвр, но вместе с тем она взяла на себя огромную ответственность и, если что-то пойдет не так, обвинения посыплются с обеих сторон”. Над такими опасениями стоит задуматься, особенно если учесть мнение о том, что карабахская война “была спланирована, организована и впервые контролировалась напрямую Турцией, которая предоставила Азербайджану необходимую помощь”. Хотя президент Путин ещё в 2019 году говорил, что Турция стала стратегическим партнёром России, указывая на совместные проекты в энергетике, строительство атомной электростанции “Аккую” и газопровод “Турецкий поток”, сегодня Сергей Лавров заявляет: “Мы никогда не квалифицировали Турцию как нашего стратегического союзника”.
В определённой ситуации армяно-азербайджанский конфликт может выйти на более глобальный уровень, представляющий повышенную опасность для многих стран региона и мира в целом. Появилась информация, что разведывательный беспилотник Турции (страны НАТО) был зафиксирован в небе над Арменией (страной, входящей в ОДКБ), в шести километрах к западу от аэропорта Эребуни. Высказывается мнение, что он наблюдал за высадкой российского миротворческого контингента, поскольку турки хотели знать, какие силы могут быть задействованы российской стороной в миротворческой миссии. Есть опасения, что можно провести некоторые аналогии между конфликтом в Сирии и в Карабахе. Тем более, что Анкара прямо предлагала Москве решить все, “как в Сирии” устами министра иностранных дел Турци Мевлуда Чавушоглу, заявившего: “Мы говорили с Путиным, с Лавровым. Как мы вместе действуем в Сирии, так пытались и здесь, но не удалось”. Очевидно потому, что для России Кавказ – не Сирия и Москву не устраивает развитие таких процессов около своих границ. Скорее всего поэтому Москва не допускает присутствия в Карабахе каких-либо войск кроме российских. Не менее очевидно, что в Кремле не хотят открытой конфронтации с Турцией. Как долго Азербайджан сможет в таких условиях балансировать между Россией и Турцией – покажет время. А пока президент Эрдоган прибыл в Баку с визитом, во время которого участвовал в параде в честь победы “чтобы поздравить вооружённые силы Азербайджана”. Как заявил президент Алиев, уже заключены контракты на восстановительные работы в Карабахе, причём с турецкими компаниями. А в Москве считают, что необходимо продолжать развитие турецко-российских отношений, но провести красные линии, которые лучше не переступать.