Я написал статью, где задал обществу, прежде всего историкам, вопросы, которые, на мой взгляд, имеют важное значение для понимания сути не только тех, уже далеких от нас событий конца советского проекта, но и сути нынешнего положения в наших странах. Мне известно, что свое мнение по высказанным мною вопросам написали лишь два неравнодушных социальных активиста – Ульви Исмаил и Чингиз Султансой. Кто захочет, может в Фейсбуке ознакомится с их мнением насчет смысла моей статьи.
Я по всем высказанным ими вопросам уже имею опубликованные тексты.
Понимаю, что написанное мною – не Коран, их необязательно читать, поэтому я буду писать новые тексты, которые будут заточены на конкретные новые вопросы.
Начну с вопроса объявления государственными трех языков народов Закавказья в 1977 году.
На этот счет имеются два различных мнения. Одно из них высказано Улу ондером. Мол, это я, от избытка любви к своему народу, пошел против одобренной высшим советским руководством статьи новой советской Конституции об обязательности русского, как государственного, для новой исторической общности – советского народа. Поднял забрало, пошел против всего советского руководства, рискнул своей карьерой и политическим будущим, и своим личным весом и авторитетом добился, что азербайджанский язык объявили государственным в Азербайджане. А вот грузины и армяне воспользовались моментом и вклинились в процесс позже меня.
Не буду комментировать этот миф, а просто расскажу то, что слышал сам.
В конце лета 1977 года мы с женой поехали в Тбилиси. Супруга готовилась к защите своей диссертации по теоретической физике, ее работа была послана в Институт Физики АН Грузии как к «третьей организации» для получения независимого отзыва. И вот мы поехали за отзывом. Вернее, поехала она, а я сопровождал ее.
Приехали в Тбилиси, нашли здание Института физики. Здание на холме в окружении деревьев. В проходной нас внутрь не пустили, мы попросили вызвать профессора Буишвили. К нам вышел среднего роста крепкий мужчина в модном и тогда страшно дефицитном черном кожаном пиджаке. Он тепло поздоровался и, ничего не говоря об отзыве, горячо поинтересовался, знаем ли мы, что у них в Тбилиси вчера произошло?
Мы не имели ни малейшего представления. Профессор Буишвили расправил свои широкие плечи, гордо поднял голову и сказал: «Вчера наш народ доказал, что мы имеем право и можем защитить свое право!»
Мы непонимающе уставились на него, ожидая разъяснений. Профессор сказал: «Вчера народ устроил митинг перед зданием ЦК партии. Требование было одно: государственным языком Грузии должен быть грузинский! Шеварднадзе позвонил Брежневу и сообщил, что к зданию ЦК пришла студенческая молодежь и требует, чтобы государственным языком в новой Конституции был объявлен грузинский. Брежнев сказал: вызывайте войска и разгоните толпу! Шеварднадзе ответил: это невозможно! Удивленный Брежнев спросил: почему? Шеварднадзе ответил: студенты стоят на третьих и дальше рядах. А в первом и втором рядах стоят президент Академии Наук Грузии академик Векуа, народные артисты СССР Верико Анджапаридзе и Серго Закариадзе, народные писатели и поэты, академики и профессора…
Вся творческая и научная интеллигенция Грузии там стояла, и я там стоял – гордо завершил свой рассказ профессор Буишвили.
Я спросил: ну и что ответил Брежнев?
Профессор удивился моему вопросу:
-А что он мог ответить? Ему что, жить надоело? Он сказал, что требование народа надо принять. Так мы добились, что грузинский язык будет государственным языком Грузии. Кстати, вот отзыв на вашу работу. Прекрасная работа, для меня было честью написать на нее рецензию. Не беспокойтесь, все будет прекрасно.
Мы поблагодарили, взяли конверт с отзывом и откланялись.
Это – эпизод из моей личной жизни. Это я видел и слышал сам, и никакие мифы, даже если они рассказываются выпускником заочного отделения исторического факультета АГУ им. С.М.Кирова, меня не сумеют переубедить, что верный ленинец и славный ученик дорогого Леонида Ильича в это время имел смелость, и даже саму мысль, сказать слово поперек московских начальников.
По дороге обратно на вокзал мы с женой обсуждали чисто теоретический вопрос: а как бы отреагировали наши статусные зубры, если бы на митинг перед зданием ЦК вышло бы студенчество Баку? Стояли бы в передних рядах, прикрывая их своими телами, президент АН Азербайджана Гасан Абдуллаев, Бахтияр Вагабзаде, Анар, другие академики, народные артисты, писатели, художники?
Жена моя, добрая душа, во всех людях хочет видеть только хорошее, и она, правда, без уверенности в голосе, говорила, что они, по всей вероятности, тоже вышли бы поддержать и защитить молодежь. Я же, битый жизнью и наученный горьким опытом, а также исходя из личного знакомства с большинством этих зубров с детства (моего), твердо говорил, что они ни за что не вышли бы.
Не вышли бы, а Персек живо разогнал бы студентов, даже без звонка дорогому Леониду Ильичу.
История не знает сослагательного наклонения, она сложилась так, как сложилась, и в ней ничего нельзя переделать.
Но я этот эпизод помню крепко, и очень часто, тогда, когда решались и решаются важные для народа и Родины вопросы, говорю себе, мысленно продолжая свой спор с женой: ну вот, сейчас они не вышли. Откуда, зачем и почему ты думаешь, что тогда они бы вышли?
