Когда Рухулла муаллим умер, неприятности только начались.
Он обнаружил себя одиноким, голым, стоявшим на берегу моря. Мир вокруг был серым, туманным, унылым как берег Каспия на АзТВ. Над водой поднимался туман.
В гробовой тишине послышался плеск воды и шум весла. И вскоре возникла из тумана и пристала к берегу лодка. В ней сидел мускулистый старик с длинными неопрятными волосами и бородой.
— Садись, подвезу.
Рухулла муаллим не читал ни в детстве, ни потом “Легенды и мифы древней Греции”, поэтому спокойно сел в лодку. Берег исчез в тумане.
— Как я тут оказался? — спросил Рухулла муаллим.
— Ты умер, — ответил старик, и понимающе улыбнулся. — Олан шейдир.
Рухлла муаллим никогда ничему не удивлялся. Он сорок лет занимался важными государственными делами от представительства в ЮНИСЕФ до детской проституции.
— Останови! — приказал он, — Поворачивай!
— Я не могу.
Рухулла муаллим вскочил:
— Я сейчас тебя за борт скину!
Старик поднял на него древние, присутствовавшие еще при рождении мира глаза голубовато-серого цвета, сверкающие странным блеском:
— Думаешь, ты первый угрожаешь мне?
— Я! — Рухулла муаллим стоял в лодке, голый, старый, некрасивый и напуганный, — Я буду жаловаться. Ты знаешь, кого я знаю?
— Нет.
— Я позвоню прокурору. Знаешь что с тобой Сиявуш муаллим сделает?
— Нет.
— Не боишься?
— Нет.
— А как на счет Газанфара. Знаешь его?
— Которого?
— Что значит “которого”? Того самого!
— Который ювелирку в центре держит?
— Да!
— Нет, не знаю.
— Значит, властей не боишься? А как насчет Яшара Карадагского?!
Лодочник ответил молчанием.
— Ладно. Тебе все равно конец. Потому что я доберусь до… — его губы никогда не произносили этого имени и просто отказывались повиноваться мозгу, — До самого … , — сказал он, и привычным движением воздел очи к небу.
— Ну, к нему мы сейчас и плывем.
— Ты про кого?
— А ты?
Лодка продолжала плыть. Рухулла муаллим угрожал и брызгал слюной, плакал и умолял. Щенячим взором вглядывался в туман, ожидая славных ребят из береговой охраны.
И тут старик заговорил:
— Скоро прибудем.
— Ладно, — Рухулла муаллим махнул рукой.
— А ведь ты не помнишь, как умер.
— С чего ты взял?
— Иначе не стал бы вспоминать всех этих муаллимов.
— А что с ними?
Старик не ответил, только кивнул в сторону. Рухлла муаллим вгляделся в туман и увидел на берегу печальные фигуры Сиявуша, Газанфара, Яшара Карадагского. И сотни других.
А сверху, из черной бездны адских небес тихим намеком играла “Марсельеза”.
Позиции автора рассказа и редакции Мейдан ТВ могут существенно отличаться.
