Умер Анар Нагылбаз.
Бывшие фанаты, для которых Анар давно уже перестал быть не только кумиром, да и вообще интересной личностью, с его смертью вновь воодушевились и начали обвинять всех и вся в смерти когда-то любимого рэпера. «Анара убило равнодушие», «Анара убила ненависть», «Анара убили…»… И любовь к рэперу, который при жизни был благополучно забыт, била фонтаном из красноречивых статусов в соцсетях после его смерти. Даже не верится, что их кумир, любимец миллионов, как утверждают фанаты, всего несколько месяцев назад работал таксистом, носил старую одежду, а его семья жила в полуразрушенной квартире.
Странно, нет? А кем был Анар на самом деле?
Да, он был очень популярен в 90-е. Но когда и как это было?
Девяностые… Это годы, когда нашим артистам даже и не снилось снимать собственные клипы, они и нормальную сценическую одежду в глаза не видели. Не было хорошей косметики, одежды, вкуса… ничего не было.
А у Анара была возможность снимать, петь, записывать… Он был сыном депутата, все знают, что значит быть сыном депутата в Азербайджане, да и не только здесь. Тут дело даже не в деньгах и депутатском мандате, одни связи отца чего стоят. И как сын депутата он бывал за границей, видел, узнавал новое, модное, красивое. А на родине он мог творить, презентовать и быть популярным.
Прошли годы. Отец депутатского мандата лишился. В страну пришли и мода, и технологии, а со временем и вкус. Вот, последнее точно было не на руку Анару. Потому что, когда местная аудитория увидела зарубежных рэперов, тех, кто поэт крутой рэп, одевается как рэпер, а не носит двубортные костюмы и галстуки, как это делал Анар до последних дней, у которых нормальный сценический перформанс и самое главное, трэндовые темы, она потеряла интерес к творчеству Анара. Публика продолжала любить его, как символ своей молодости, а совсем молодые уже как символ своего детства. Его аудитория старела, и Анар старел вместе с ней. Не беда, если только физически, но он старел и как рэпер, как трэнд, он старел вместе с полусоветскими-полупатриархальными нравами, ценностями, старел как шутки и эстетика девяностых, он старел ужасно и страшно.
За всю свою жизнь и творчество он так и не научился одеваться как рэпер, так и не открылся новым трэндам и темам, так и не научился пиарить себя в соцсетях, и самое страшное, он так и не вышел из заржавевших, надоевших «гагашских», «братанских» тем, из эстетики «братвы» и «поняткалы оглан». На наших глазах он превращался в патриархального, консервативного, ворчливого дяденьку, у которого еще и очень плохой вкус.
Наркотики и алкоголь, которыми он увлекся, как твердят многие, по моему личному мнению, были лишь последствием его угасающей славы, его неудач в творческом и личном плане. И самое страшное, что винил в своих неудачах он не себя, а других. Вместо того чтоб работать над собой, интересоваться мировыми трэндами, меняться, обновляться, он обливал грязью тех, кто пришел ему на замену.
Почти двадцать лет он жил в тени своей былой славы…
И это его убило. Его убило его эго, его неудачи, его неспособность идти в ногу со временем. Почти тридцать лет жил он в одном и том же временном измерении.
Когда услышала о смерти Анара, то вздохнула с облегчением. Я тихо радовалась тому, что смерть положила конец его физическим, моральным, творческим страданиям. Смерть не дала ему опуститься, деградировать хотя бы как личность, как человек, потому что как артист он перестал существовать уже давно…
