Абдусами Рахмонов
—
правозащитник из Узбекистана. Уже 7
лет он
занимается защитой прав беженцев в России,
является
волонтер
ом Amnesty International
. Из-за своей деятельности ему пришлось сидеть в
р
оссийской тюрьме, дожидаясь экстрадиции. Но Европейский
с
уд по правам человека не позволил российским властям экстрадировать его в Узбекистан.
Сейчас
Абдусами живет в Чехии, получил политическое убежище. Он согласился рассказать о ситуации в Узбекистане, где жесточайшим образом ущемляются права человека.
— Абдусами, расскажите о себе,
чем вы занимались
в своей стране
,
и почему
в
ы покинули Узбекистан?
— Если очень коротко: Я организовывал диспуты на тему правового государства в Узбекистане. Дальше были митинги против принудительного труда (сбора хлопка) и, как результат — давление со стороны властей. Безвозмездно помогал в защите прав людей, организовывал протесты против пыток. Выступал в СМИ по этим темам. По моему предложению был принят закон о СМИ. Также я предлагал принять законы о милиции и свободных выборах. По моей инициативе были созданы дискуссионные клубы на телевидении. Но все это конечно же не могло изменить ситуацию в целом. После протестов против пыток, незаконных тюремных сроков, меня самого избивали, допрашивали, пригрозили, что займутся мной «по настоящему», что могло означать 15 лет заключения в тюрьму. При допросе один из представителей СНБ заявил: «Откуда ты знаешь, может быть я выполняю приказы по ликвидации людей!»
Мой дядя, Хусаинов Анвар Юнусович, в свое время изменил всю пенитенциарную систему в Бухарской области, чем вызвал интерес к своей деятельности у Международного Красного Креста и Красного Полумесяца. В 1990 году в Бухаре прошла международная конференция-симпозиум( правозащитный форум) под эгидой Красного Креста и Полумесяца на тему: «Бухарский опыт социальной и гуманитарной адаптации лиц отбывших и отбывающих наказание». Мой дядя говорил, что он начал действовать решительно, узнав о пытках и невыносимых условиях в тюрьме особого режима. Это его поразило, так как он больше узнал о «внутренних порядках», царивших в этой тюрьме, несмотря на то, что его организация «Фонд помощи заключенным и их семьям» работала аж с 1984 года. О его организации было известно далеко за пределами Узбекистана.
Причиной моего срочного отъезда из Узбекистана стали допросы друзей, и впоследствии арест моего брата — юриста, защищавшего права студентов. Мой брат, Рахмонов Хумоюн Абдусаматович (1984 года рождения) — юрист по образованию. Очень отзывчивый человек. Последний случай — это конфликт с главой администрации одного из районов в Бухарской области. Хаким района, который грубо нарушал права фермеров, начал угрожать брату после того, как он написал о проблемах фермеров президенту Узбекистана. Защищая права фермера, брат попал под пресс правохранительных органов, которые и сфабриковали дело против него. Он и его адвокат, требовавший выпустить Хумоюна прямо из зала суда, были приговорены к 2 годам ареста!
— Вы жили в Росси
и, в
ас там арестовали и хотели депортировать в Узбекистан. Как
вы
думаете, это происходит, потому что Узбекистан заинтересован вернуть своих несогласных граждан обратно?
— Конечно, Узбекистан заинтересован в возвращении беженцев, особенно таких как я, кто посмел выступать сразу во многих СМИ. Страдают и простые, случайные жертвы.
Люди предпочитают выбрасываться из окон, лишь бы не возвращаться в Узбекистан. Было несколько таких случаев. Один беженец выбросился прямо из окна здания суда, другой из окна следователей, допрашивавших его и грозивших ему возвращением на родину. Лично я видел двоих, которые перерезали себе вены! Один из них сидел в СИЗО вместе со мной, другой — беженец, права которого защищала наша организация. Мы тогда отстаивали права пятерых работавших на стройке людей, один из них повесился после того, как в российском СИЗО его посетили узбекские «правозащитники». Узбекские правоохранительные органы преследуют мигрантов и за пределами страны, фабрикуя против них дела и требуя их выдачи.
— Как случилось, что с
в
ами это
го
не произошло, то есть
в
ас Россия все-таки не вернула
в
Узбекистан?
— Я просто чудом остался в России, уже в депортационном центре, куда я попал незаконно, ЕСПЧ в моем отношении применило правило 39. Моим делом занялись замечательные адвокаты из Комитета «Гражданское Содействие» и ПЦ «Мемориал». Это произошло после того, как мои коллеги — правозащитники и активисты выступили в СМИ с резким протестом. Мы вместе с коллегами открыли организацию по защите прав мигрантов и беженцев из Центральной Азии. «Помощь» -так называется наш консультативно-правовой центр.
— В своих интервью
в
ы говорите, что есть случаи, когда сбежавщих активистов депортируют обратно и их там ждет смерть. Были ли конкретные
такие
случаи? Из каких стран обычно возвращают назад?
— Были случаи, когда умирали в тюрьме похищенные из России узбекские беженцы. Многие попадают в тюрьму, где их пытают и унижают. Жизнь тех, кто остался в России тоже легкой не назовешь. Татьяна Керимова — жена узбекского беженца, которого пытали в 15-летнем возрасте. Она совсем недавно потеряла третьего, еще не родившегося ребенка и попала в больницу. Это произошло после того, как их с мужем опять вызвали в ФМС. У Татьяны резко поднялось давление. До рождения ребенка оставалось 3-4 месяца. Татьяна чудом осталась жива. Несколько дней она была без сознания. У Татьяны отказали почки. Друзья и родные были готовы стать донорами в случае необходимости. Бесконечные суды и невозможность получения статуса беженца или любого другого документа для мужа, арест Бахадыра (мужа Татьяны) и угроза его выдачи подорвали здоровье Татьяны. Визиты полиции в их дом стали причиной резкого ухудшения здоровья также и матери Татьяны. Она тяжело заболела и попала в больницу. Страх и боль, которые унесли три жизни из семьи Бахадыра и Татьяны, угрожали и жизни Татьяны. Уже мертвого ребенка пришлось извлекать из утробы матери операционным путем! Татьяна очень слаба, не может встать с постели. У нее резко ухудшилось зрение. Сейчас за ней ухаживают родные.
Братья мужа Татьяны — врачи по профессии. Они активно протестовали против привлечения людей разных профессий на принудительные работы, сбор хлопка. Семья Бахадыра Каримова — все братья и сестры специалисты с высшим образованием. Отец Бахадыра был убит прямо на рабочем месте! Хорошо образованный человек не может противостоять мафии. Это были 90-е. Его отец был директором водохранилища. Братья были верующими людьми, слабо соблюдающими предписания религии. Появилась свобода вероисповедания. Тогда все начали интересоваться религией. Так называемые — новые верующие. А один его брат был атеистом и публично заявлял об этом. После того, как в феврале 1999 года прогремели несколько взрывов в Ташкенте, по всему Узбекистану прошли массовые аресты мусульман. Под каток попали и братья Бахадыра Каримова. Даже брат-атеист был осужден на 6 лет. После долгих лет тюрьмы выпустили одного из братьев, запугав его до смерти. Братья Бахадыра сидят в узбекской тюрьме вот уже 17 лет!
— Как на данный момент обстоят дела с правами человека в Узбекистане?
— Моему брату добавили еще 3 года тюрьмы! У него с детства проблемы со зрением, он — член общества слепых! Чтобы он не попал под амнистию, ему даже изменили группу инвалидности со второй на третью. Сейчас мы пытаемся организовать акции срочной помощи в его поддержку.
Я пытаюсь обратить внимание нашей организации — Amnesty İnternasional — на положение беженцев в России и политических узников в Узбекистане. Призываю на активные действия в этом направлении. В прошлом году, в течение полугода только в Самаркандской области 11 сотрудников правоохранительных органов покончили жизнь самоубийством. Об этом была передача на радио «Озодлик» (Свободы). Что делать с этой карательной системой в Узбекистане, где фабрикуют дела по экстремизму против нелояльных людей? С системой, которая вместо того, чтобы выпускать людей на свободу, постоянно продлевает им сроки?!
Нынешняя власть обещает исправить чудовищную ситуацию с правами человека в Узбекистане. Несколько дней назад мы услышали об освобождении Мухаммада Бекжана — журналиста, который отсидел 17 лет по сфабрикованному делу. Но в тюрьмах Узбекистана остаются тысячи ни в чем неповинных людей. Есть среди них оппозиционеры, правозащитники и простые люди, которые по различным причинам осуждены по сфабрикованным делам и до сих пор остаются там из-за системы продления сроков, под предлогом «нарушений правил тюрьмы»!
— Где
в
ы в данный момент живете и как планируете свою
будущую
жизнь?
— Сейчас я живу в Праге, преподаю политологию в Университете. Время от времени, провожу разные воркшопы, являюсь волонтером AI. Кроме того, выступаю на радио Свободы и других СМИ в качестве политолога и эксперта в сфере миграции и предоставления убежища.
Планы у меня такие: я призываю к созданию международной коалиции правозащитников и выступать вместе с ними в защиту невиновных людей, заключенных в тюрьмы Узбекистана на десятки лет. Некоторые сидели и до сих пор сидят более двух десятилетий.
— Какие
у вас
надежды насчет своей страны? Что будет дальше?
— Надежды у меня большие. Даже если власти и захотят сохранить статус-кво и ограничиться освобождением нескольких политзаключенных, ситуация будет меняться вопреки их воле, и я им напоминаю об этом постоянно. Что время диктатур прошло. Нельзя в информационном мире содержать людей в пыточных условиях, фабриковать дела и сажать на средневековые сроки! В Узбекистане участились случаи публичных самосожжений в знак протеста. Такого не было уже с 80-х, когда узбекские женщины в массовом порядке кончали жизнь таким ужасным способом. Сейчас это уже не только женщины. И сегодняшняя ситуация отличается тем, что самосожжения происходят публично!
— Надеетесь ли
в
ы когда
-нибудь
то вернуться на родину?
Конечно, могу вернуться, если это не будет угрожать моей жизни и свободе.
