В Карабахе началась война между Арменией и Азербайджаном. Объявлено перемирие, однако обе стороны сообщают об обстрелах с противоположной стороны. Что будет дальше – неизвестно никому. За последние десять с лишним лет обе стороны были свидетелями гражданской дипломатии, миротворческого процесса между активными, думающими гражданами враждующих сторон. Но началась война и не только простой народ, а даже люди, активно участвующие в этих миротворческих процессах стали ярыми сторонниками войны, кровополития и жестокостей.
Вопросов много. Где итоги гражданской дипломатии? Чему учились люди, участники бесчисленных мероприятий, тренингов, семинаров, где им, в принципе, должны были обьяснить суть конфликтов в регионе? На вопросы Мейдан ТВ отвечает армянский конфликтолог, директор по программам в Центр по трансформации конфликтов Imagine Филипп Гамагелян.
— Филипп, как на Вас действуют новости о последних дней в Карабахе?
— Очень плохо. Война 91-94-ых еще свежа в памяти. Так что трудно спать. Непрерывно читаю сводки новостей…
— Интересна Ваша реакция как миротворца. Если стороны так легко начали войну, куда ушли труды долгих лет миротворцев?
— Война началась не первого апреля. Постепенная эскалация происходит вот уже несколько лет. Влияние миротворцев из НПО сектора не нужно переоценивать, но и не нужно недооценивать. Во-первых, ситуация ухудшается не только в Карабахе, но и регионе и мире в целом. С этим трудно бороться на локальном уровне. Кроме того, на Кавказе гражданский сектор все еще в процессе развития. Это особо видно в Азербайджане: ни для кого не секрет, что многих гражданских активистов там либо арестовали, либо компрометировали, либо каким либо другим способом вывели из игры, убив ростки гражданского общества и многие их достижения.. при этом, много чего сделано..
Мы, например, как организация, не ставили перед собой целью разрешить конфликт. Наша цель в построении гражданских, академических и других негосударственных сообществ, работающующих совместно по трансформации отношений. Это постепенная, пошаговая работа и я считаю что успехи у нас в данном поле есть. Есть десятки профессионалов, сотрудничающих постоянно, не взирая на политические катаклизмы…
— Вчера я видела комментарии в прессе, статусы в социальных сетей тех людей, которые годами участвовали в миротворческом процессе, ходили на тренинги, семинары, фотографировались с армянами, пили, смеялись. Я видела их лично на этих мероприятих. Но вчера они писали, что надо отрезать голову армянам, которые путаются под ногами наших в Карабахе. Вы наблюдаете что-то похожее? Есть персоны, высказывания которых Вас шокирует?
— Очень много. И с той, и с другой стороны. Но видел и обратное. Я видел и вижу друзей и коллег, которых события не поколебали… Сила этнической мобилизации велика. На нее работают институты образования, СМИ, государственная политика. И это проблема не только Кавказа. Это хорошо отработанные механизмы работающие по всему миру вот уже полтора-два столетия.
— Как Вы думаете, что на данный момент остается миротворцам с обоих сторон? Как поступать в такой опасной ситуции?
— Нужно менять походу к политике, к государственности, к конфликтам, к своей собственной идентичности, которая на данный момент тесно связана с противостоянием образу врага. Нужно развивать гражданскую и инклюзивную, а не этническую организацию общества. Но это быстро не делается. Не сдаваться, продолжать работать. Главное, поддерживать друг друга. Ничего не разочаровывает так, как превращение твоих коллег миротворцев в ура-патриотов, ликующих при виде трупов. Но еще более ободряет присутствие тех, кто стоит твердо, рядом с тобой, несмотря ни на что.
Пока у меня есть такие друзья из Азербайджана и Армении, и я готов стоять рядом с ними и бороться за мир.
— Филипп, вчера я видела видео в котором танцевали военные из Карабаха и армянские дети. Дети — девочки и мальчики, в руки которым военные давали оружие, автоматы. Что Вы как армянин и как миротворец хотели бы сказать этим людям?
— Да, обучение патриотизму/национализму (не вижу между ними большого различия) начинается с детства. Но это также и учебники, и сказки/притчи/песни, праздники и музеи, названия улиц, другие символы. Все наши слова/язык (я ни имею ввиду только армянский, но и армянский в том числе) пропитаны символами солидарности к «врагу», сплоченности — понимаемой как повиновение власть имущим, и нормализации насилия. Во время Второй Мировой Войны было проведено грандиозное исследование, которое показало, что более 90% солдат не могли заставить себя убивать. Это очень не понравилось правителям. С тех внедрялись и внедряются технологии учащие людей убивать: это создание образа бесчеловечного врага с самого детства, это игрушки автоматы и видео-игры, это насилие в кино, превращающее нас в супер-героев и «врага» в нелюдя, достойного уничтожения. То что вы видели вчера, дети с автоматом, это самое явное проявление милитаристской ментальности. Проблема намного глубже. Автомат можно отобрать, а образ врага и желание быть супер-героем выбить из подсознания труднее…
— Как Ваши друзья, знакомые, родственники-армяне относяться к случавшимся? Знаю, трудно сделать обобщение, но каков общий дух? Что Вы наблюдаете?
— Обобщать не смогу. Есть много тех, кто ратует за продвижение армянской армии вглубь Азербайджана. За нанесение сокрушительного удара, кто радуется вестям о потерях людей с азербайджанской стороны. Есть те, кто скорбят по погибших и волнуются о начале крупномасштабной войны. И есть те, кто выступает против насилия, видит пропаганду насквозь, и заявляет о солидарности с другими приверженцами делу мира. К сожалению, последних пока немного. Но это в основном люди устоявшиеся и знающие как доводить свое мнение до общественности.
Интервью провела Гюнель Мовлуд
