Война в Карабахе, в той или иной степени, затронула все государства Кавказа и страны, граничащие с регионом. Но из них только Грузия и Иран никак не участвовали в конфликте. Однако если Грузия расположена сравнительно далеко от территории военных действий, Иран находится настолько близко к Карабаху, что на его территорию падали шальные снаряды и мины.
С первых дней войны Иран призвал к прекращению огня, решению конфликта мирным путём и потребовал от воюющих сторон ограничить военные действия так, чтобы не затрагивать его территорию. На север страны были переведены дополнительные военные силы, что вообще-то понятно, поскольку иранские эксперты считали, что турецкие, а возможно и израильские беспилотники собирают информацию о северных провинциях Ирана. Много головной боли доставляли Тегерану наёмники из Сирии, которые могли просочиться через иранскую границу. К тому же, транспортировка грузов в Армению из России осуществлялась вдоль восточного побережья Каспия и через Иран. А это вызывало недовольство этнических азербайджанцев на севере Ирана.
Очевидно, в Тегеране не исключали, что сценарий аналогичный карабахскому может быть осуществлён и в Иране. Возможно также, Тегеран счёл, что его позиции на Кавказе ослабли. Упоминая об участии Турции в конфликте, иранская оппозиция говорит о возможных проблемах, “которые приведут к большой региональной катастрофе, если не будет революционной реакции со стороны Ирана”. В этом контексте, Тегеран обеспокоен планами создания коридора Азербайджан-Нахичевань-Турция через территорию Армении. Тем более, что пока Азербайджан транспортирует грузы в Нахичевань через иранскую территорию, и в этом зависит от Тегерана. Между тем, интересы Ирана нельзя игнорировать. Эта страна последние десятилетия осуществляла программу разработки вооружений, для защиты своих интересов, и сегодня сама обеспечивает себя средствами обороны.
18 октября прошлого года, в самый разгар карабахской войны, истёк срок действия эмбарго на торговлю оружием с Ираном. Оно подразумевало, что продажа Ирану любой военной продукции допускалась только с разрешения Совбеза ООН в каждом конкретном случае. В тот же день МИД Ирана заявил об отказе от господства и давления в любой форме, но оставил за собой право закупать и экспортировать любое оружие и оборудование у любой страны. Тем более, что, как сказано в заявлении, — “выгодные сделки на поставку оружия, в основном, между западными странами и некоторыми странами региона, в значительной степени способствовали и разжигали военные преступления в регионе, такие как агрессия против беззащитного народа Йемена”. Госсекретарь Майк Помпео тогда заявил, что Совбез “открыл путь к тому, чтобы крупнейшая в мире страна-спонсор терроризма продавала и покупала вооружения”. В связи с этим Минобороны Ирана заявило, что “нетрадиционным вооружениям, оружию массового уничтожения и массовым закупкам обычных вооружений” нет места в оборонной доктрине страны, и Иран в большей степени планирует продавать оружие, чем покупать.
Иран действительно может выйти на международный рынок с самолётами, вертолётами, беспилотниками, радиолокационными системами, ракетами средней и малой дальности, крылатыми ракетами, различного рода бронетехникой, эсминцами, ракетными катерами, подводными лодками, как и стрелковым оружием. Новейшими разработками иранского военно-промышленного комплекса являются: “Хорремшехр” — баллистическая ракета средней дальности, впервые испытанная в 2017 году (дальность в диапазоне 1000-2000 км), баллистическая ракета малой дальности “Зульфикар” (дальность 700 км) и её модернизированный вариант — баллистическая ракета средней дальности “Дезфул”, представленная в 2019 году (дальность1000 км), как и тактическая баллистическая ракета “Raad-500”, представленная в 2020 году (дальность 500 км). По сведениям Иранского телеграфного агентства, ракеты производятся на трёх подземных заводах, расположение которых неизвестно. Командующий ВВС и военно-космическими войсками Корпуса стражей иранской революции Амир-Али Хаджизаде считает, что Иран является крупнейшей ракетной державой Ближневосточного региона.
Иран действительно достиг больших успехов в деле производства военной продукции, и даже может выйти на рынок в качестве экспортёра обычного военного оборудования. Некоторые продукты иранского производства, например беспилотники, вполне могут быть востребованы из-за хорошего соотношения сравнительно неплохих характеристик и низкой стоимости. Но очевидно, Иран не может претендовать на статус крупного мирового поставщика оружия. Эксперты считают, что Иран празднует “символическую победу”. Тяжёлое финансовое положение и неясность в отношении судьбы санкций, введённых при Трампе означают, что в ближайшее время Тегеран вряд ли достигнет уровня оборонных расходов Турции, Израиля, ОАЭ или Саудовской Аравии, потратившей на оборону в 2020 году $61,9 млрд. За тот же год расходы Ирана на оборону составили $12,6 млрд. И, как сообщает Reuters, за тот же год иранский риал потерял в 57% своей стоимости и продолжает падение.
Тем не менее надо признать, что Исламская республика достигла значительных успехов в ракетной программе. И отмена оружейного эмбарго позволит Тегерану восполнить пробелы, хотя правительство утверждает, что страна обеспечивает более 90% своих оборонных потребностей и не нуждается в иностранной помощи. Эксперты указывают на военную авиацию, как на наиболее слабое звено в оборонной системе Ирана. Большая часть самолётов куплена ещё до Исламской революции, да и те США отказались обслуживать. Ирану приходится самому производить нужные запчасти или искать на чёрном рынке. В целом эксперты считают, что в условиях ограниченных финансовых возможностей Иран может модернизировать имеющееся вооружение, “но в среднесрочной перспективе ему придётся задуматься о замене многих платформ”.
Задачи, стоящие перед иранским военно-промышленным комплексом, нельзя решить без внедрения новейших технологий, и стране придётся импортировать военную продукцию из других стран. Все сходятся на том, что основными поставщиками будут Россия и Китай, которые не скрывают, что переговоры о продаже оружия Ирану велись еще до того, как срок действия оружейного эмбарго истёк. В преддверии его отмены глава МИД Ирана Мохаммад Джавад Зариф заявил, что Иран будет проводить консультации с Россией по поводу того, что ему необходимо для укрепления обороноспособности.
Эксперты считают, что приоритетным является повышение эффективности ракет малой и средней дальности, и в этом контексте Иран заинтересуется российской ракетой 9K720 “Искандер”. Дуглас Барри из Международного института стратегических исследований, работающий над проблемами военной авиакосмической отрасли утверждает, что Иран прежде всего заинтересуется системами защиты от авиаударов, будет закупать системы для гражданского и военного применения, датчики и системы космического мониторинга, цифровые системы связи и технологии кибербезопасности, как и российские истребители Су-30, легкие штурмовики Як-130, тактические истребители МиГ-35, танки Т-90, зенитно- ракетные комплексы С-400, системы береговой обороны “Бастион-П”, оснащённые сверхзвуковой противокорабельной ракетой среднего радиуса действия “Яхонт” (экспортный вариант ракеты “Оникс”).
Ожидается, что одним из конкурентов России окажется Китай, в частности его всепогодный многоцелевой истребитель “J-10”, дроны-камикадзе, БПЛА и современные технологии, необходимые для разработки беспилотных военно-морских судов. Однако, в случае предоставления Ирану средств обороны, Китаю придётся проявить осторожность, чтобы не нарушить баланс в отношениях с другими региональными партнёрами. Через 10 дней после снятия эмбарго на поставки оружия Ирану, Китай принял Закон о контроле за экспортом, усиливающий регулирование военного экспорта. Политологи считают, что этим он послал сигнал США, что осознаёт ответственность, и его отношения с Ираном не нанесут ущерб международной безопасности.
Кстати говоря, фактор США – один из политических составляющих отмены эмбарго. Лидер Ирана Али Хаменеи не раз заявлял, что Тегеран не будет вести переговоры с США, чтобы не способствовать переизбранию Трампа. А 15 января было распространено заявление госсекретаря Помпео, что США расширяют санкции в отношении Ирана. Они распространяются на передачу Ирану определённых материалов, включая графит и металлы в виде сырья или полуфабрикатов, включая алюминий, некоторые марки стали, карбид циркония. Правда Джо Байден, много лет занимавшийся контролем над вооружениями – сначала во главе комитета Сената по международным делам, потом на посту вице-президента в администрации Обамы, не раз говорил, что в случае его победы на выборах США вернутся к ядерному соглашению. Но новой администрации понадобится время на определение задач в области безопасности, которые будут отражены в Стратегии национальной безопасности, Стратегии национальной обороны, Обзоре ядерной политики и Обзоре политики в области противоракетной обороны.
Высокопоставленный чиновник Пентагона при Трампе — Роб Суфер, занимавший пост заместителя помощника министра обороны по ядерной и противоракетной политике, считает, что команде Байдена придётся действовать оперативно, и надеется, что будет проведён всесторонний обзор противоракетной обороны, прежде чем будут предприняты какие-то шаги. Политолог Джозеф Най — помощник главы Пентагона по вопросам национальной безопасности при Клинтоне и возглавлявший Национальный совет по разведке отмечает, что при Обаме во внешней политике произошёл поворот в сторону Азии, и Ирана в частности, а при Трампе эти отношения были сведены на нет. Но сегодня Иран получил возможность изменить невыгодную для себя ситуацию. Однако кажется, пока Тегеран к этому не стремится.
Не далее как 13 января этого года ВМС Ирана начали учения в Оманском заливе с участием двух новых военных кораблей иранского производства — “Зерех” и самого большого военного корабля страны “Макран”. Были осуществлены запуски ракет малой дальности. А 16 января Иран провёл учения в районе пустыни Деште-Кевир в центральной части Ирана, в ходе которых отрабатывал применение беспилотников-комикадзе. Были осуществлены пуски твердотопливных ракеты “Дезфул” и “Зульфикар”. По мнение аналитиков, таким образом Иран пытается оказать давление на президента Байдена в связи с ядерным соглашением. Поэтому аналитик Вашингтонского института ближневосточной политики Саймон Хендерсон считает, что “ядерная проблема, вероятно, станет первым испытанием внешней политики администрации Байдена”.
Военные эксперты считают, что даже если бы Иран располагал финансовым и технологическим потенциалом, для создания полноценных ракетных войск понадобится более двух десятилетий. Дело не только в обладании современными технологиями. Важно то, как их использовать при разработке стратегии, концепций операций и непосредственно в боевых действиях. И скорее всего, Тегеран будет ожидать, какие шаги предпримет новая администрация США.
