Постперестроечный период ознаменовался на Южном Кавказе стремлением к интеграции и налаживанию новых политических и экономических связей c международным сообществом. Однако сегодня, по прошествии четверти века, государства этого региона оказались перед реальностью кризиса Евросоюза, за которым неизбежно последуют реформы. Это вынуждает правительства стран Южного Кавказа по новому переосмыслить пути интеграционной политики и по новому взглянуть на свою роль в них. В меньшей степени это касается верного саттелита России на Южном Кавказе — Армении, но и она, ещё в апреле 1996г, заключила с ЕС Договор о партнёрстве и сотрудничестве, чтобы способствовать переходу к рыночной экономике. Документ охватывает фактически все сферы, кроме военной: социально-экономическую, торговую, законодательную, научно-образовательную, информационные технологии. А для экономически заинтересованного в сотрудничестве с Европой Азербайджана и стремящейся к полномасштабной политической и экономической интеграции с ЕС Грузии, вопрос о том, что сегодня происходит в Евросоюзе носит отнюдь не риторический характер. Погружение Евросоюза в еще более глубокий внутренний кризис означает, что не совсем ясны условия и перспективы интеграции. Но и отгородиться от ЕС невозможно. Слишком сильна интеграция, достигнутая за последние десятилетия.
В марте 2017г, в Риме, будет отмечаться шестидесятилетие Римского договора, который заложил основы Европейского Союза. Некоторые сравнивают эту годовщину с праздником 40-летия основания ГДР, отмеченного в Восточном Берлине в октябре 1989г. И при этом вспоминают, что год спустя ГДР рухнула. Сегодня Евросоюз в кризисе, вызванном напряжённостью, конфликтами и противоречиями, которые раскололи политические элиты большинства европейских стран.
Бывший министр иностранных дел Франции, сегодня Европейский комиссар по внутренней торговле — Мишель Барнье высказал мысль, что объединение Европы — “медленный и сложный процесс, потому что сложность — цена за то, чтобы Европа была единой, не становясь единообразной”. Начиная с создания Европейского объединения угля и стали в 1950г, интеграционный процесс рассматривался в послевоенной Европе, как мера пресечения милитаристских настроений и путь к объединению экономического потенциала стран для преодоления разрухи. Нельзя сказать, что это намерение претерпело неудачу, но сегодняшние противоречия выявили недостаточный уровень согласия европейских политиков. Безусловным достижением ЕС стал единый рынок, общее пространство для 500 миллионов граждан-потребителей с общими промышленными стандартами, правилами продовольственной безопасности и экологии, свободного движения товаров, людей, услуг и капиталов. 22 миллиона предприятий работают во все более однородной регламентной среде. Но одновременно государства ЕС стремятся сохранить национальное самосознание, языки, культуру, образовательную и судебную системы.
Эксперты считают, что слабость Европы в том, что принимая стратегические решения по сотрудничеству и интеграции, ЕС не доводит их до конца. Например, невозможно создать валютный союз без экономического и бюджетного союза. Единая валюта обеспечила дешёвые и крупные займы, но не было сформировано экономическое, налоговое и социальное сотрудничество. Да и упраздняя границы в рамках шенгенской зоны и обеспечивая свободное движение людей, не была обеспечена надёжность внешних границ. Но евроскептики, упрекающие Европу в этих недоработках, параллельно с этим выступают против дальнейшей нивелировки в европейском строительстве. Часто слышна критика, что в Европе слишком сильная налоговая конкуренция. Но те же критики требуют налогового суверенитета, что в принципе противоречит приведению налоговых сборов к общему знаменателю. Одна из реальных слабостей единого рынка — разная конкурентоспособность стран-членов на уровне зарплат, социальных норм, а также систем социального обеспечения.
Возможно, правы эксперты, считающие расширение ЕС чересчур быстрым. Все заметнее пропасть между экономически более сильными северными странами и южными регионами еврозоны. В Евросоюзе рассматривалась возможность внедрения системы «многоступенчатой интеграции» с учётом разницы экономического потенциала стран-членов. Но так или иначе, нынешний кризис получил развитие в разнородной среде европейских стран, что сказывается, в том числе, и на европейской валюте. Нельзя сохранить устойчивый обменный курс валюты в странах с разным потенциалом. Финансовый кризис в Греции тому доказательство. Падение курса евро наблюдается и сегодня. По прогнозу Deutsche Bank, к осени он может упасть до 85 центов США. Проблема в том, чтобы поставить финансовые рынки на службу реальной экономике, а не крупным европейским концернам. Видимо с этим связано внезапное решение швейцарских банкиров в январе 2015г разорвать привязку своего франка к европейской валюте, даже ценой одномоментной потери 415 млрд.евро.
Евроскептики считают, что ЕС мог существовать пока его главная, с их точки зрения, доминанта — Германия, крепла при поддержке США за счет менее развитых в промышленном отношении государств ЕС. С их точки зрения, повышение уровня жизни в лишавшихся промышленности странах ЕС осуществлялось в долг и это обогащало, в том числе и немецкие банки, что и привело к ситуации в Греции. Но главная причина кризиса ЕС — проблемы в социальной сфере и глубокий раскол между массами и истеблишментом. А тут ещё и новая американская администрация критикует принципы, на которых строилась единая Европа.
Высказывания президента Трампа ясно дают понять, что ЕС больше не может ожидать поддержки от США. Особенно его слова, что другие страны вслед за Великобританией должны покинуть Евросоюз, который Трамп считает инструментом для достижения целей Германии, канцлер которой — Ангела Меркель допустила «катастрофическую ошибку», открыв границы для беженцев. Дональд Трамп заявляет, что ЕС был основан отчасти и для того, чтобы превзойти США в торговле и ему безразлично, насколько един или расколот Евросоюз. Естественно, высказывания Трампа пролились бальзамом на душу евроскептиков по всей Европе. Мари Ле Пен заявила, что Франция должна также спросить людей об их отношении к Евросоюзу и даже турецкий лидер Реджеп Эрдоган пообещал провести референдум о целесообразности продолжения переговоров о членстве в ЕС.
Надо сказать, что в США многие недовольны политикой Трампа в отношении Европы. Ярким показателем этого является отставка помощника государственного секретаря по делам Европы и Евразии Виктории Нуланд. Она профессионально разбирается в отношениях не только с Европой, но и с Россией. Тем более, что её дед со стороны отца — Мейер Нудельман — прибыл в Америку из бессарабского местечка Новоселица, а бабушка из Новогрудка. В возрасте 23 лет Нуланд в течение восьми месяцев работала переводчиком на советском торговом судне и, как утверждает, даже работала по обмену вожатой в пионерлагере «Молодая гвардия». Кроме Нуланд внешнеполитическое ведомство США покинуло ещё несколько карьерных дипломатов — помощник госсекретаря по дипломатической безопасности Грегори Старр, зам.госсекретаря по административно-хозяйственной части Патрик Кеннеди, помощники госсекретаря Джойс Барр и Мишель Бонд.
Но эти отставки ничто по сравнению с реакцией в Европе. Президент Франции Франсуа Олланд заявил, что Европа «не нуждается в советах извне» и «будет принимать решения, руководствуясь своими интересами и ценностями». Канцлер Германии Ангела Меркель, позиции которой итак расшатаны проблемой сирийских беженцев, ответила Трампу, что судьбу Европы должны решать сами европейцы. Её поддержал и уходящий президент Германии Йоахим Гаук сказавший, что пришло время для европейских стран, и в частности для Германии, которая на протяжении многих лет принимала лидерство из Соединённых Штатов, стать более уверенными в себе и независимыми. А глава немецких социал-демократов и вице-канцлер Зигмар Габриэль раскритиковал внешнюю политику США приведшую, по его словам, к дестабилизации Ближнего Востока и вызвавшую тот самый миграционный кризис, последствия которого расхлёбывает Германия и вся Европа. В ответ на угрозу Трампа ввести 35-процентный налог для немецких автопроизводителей и его обвинения, что Германия больше продает в США, чем покупает американские автомашины, Габриэль предложил США производить лучшие автомобили. А еженедельник Die Zeit и вовсе опубликовала доклад говорящий, что ЕС должен готовиться к торговой войне с США. И, видимо абсолютно случайно, январский Всемирный экономический форум в Давосе выбрал своей темой «Ответственное и отзывчивое лидерство».
Недовольство европейской политикой Трампа подытожила в ходе февральского визита в Вашингтон бывший министр иностранных дел Италии, а теперь Верховный представитель Европейского союза по иностранным делам и политике безопасности Федерика Могерини. Она прямо посоветовала администрации не вмешиваться в европейскую политику, а сосредоточиться на внутренних проблемах США. Могерини заявила, что иногда слышала высказывания о том, что не обязательно считать ЕС хорошей идеей, но не сказала, что кто-либо говорил с ней об этом прямо. Она заявила о необходимости уважения к ЕС не просто как к институту, а как к объединению 28 государств-членов, а также воспользовалась возможностью напомнить о визите премьер-министра Великобритании Терезы Мэй в качестве первого иностранного гостя президента, которому была обещана выгодная торговая сделка, хотя Британия не имеет право вести переговоры независимо пока он не вышла из ЕС.
Разумеется, политика Трампа вызывает серьёзную тревогу, а в Европе критиковать его стало признаком хорошего тона. Но не Трамп стал причиной кризиса, начавшегося задолго до выборов в США. Brexit, кризис евро, государственный долг, кризис беженцев, напряжённость в отношениях между Востоком и Западом, а также между северными и южными регионами ЕС, активизация правых и националистических партий, подспудная социальная напряжённость, когда один из десяти человек в Европе официально безработный – во всём этом виноват не Трамп. То, что Евросоюз нуждается в серьёзной институциональной трансформации, понимают все. Но решиться на кардинальные перемены пока не может никто. Но рано или поздно, перестраивать модель европейской интеграции придётся в любом случае. Возможно, стремящимся сохранить национальное самосознание и суверенитет евроскептикам надо задаться вопросом — хотят ли они остаться за столом, где решается мировой порядок и осознать, что защита национальных интересов больше не может ограничиваться исключительно национальным уровнем. Тем более, что именно ЕС осуществил уникальный для всего мира проект по либерализации и интеграции рынков, сопротивление чему, кстати, оказывали как раз национальные правительства и монополии.
Кризис может видоизменить и укрепить интеграцию. До настоящего момента все встречавшиеся на пути Европы кризисы вели к её укреплению, но возможен и запуск необратимого демонтажа европейского единства. Будущее государств Закавказья, в том числе и зависящего от нефтепоставок в Европу Азербайджана, во многом будет зависеть от этого.
Тамаз Папуашвили, доктор философских наук
