Азербайджанский фактор в ирано-армянских отношениях

Экс премьер  Армении Серж Саргсян и Президент Ирана Хасан Рухани (Фото Eurasianet)
Экс премьер Армении Серж Саргсян и Президент Ирана Хасан Рухани (Фото Eurasianet)

Иран является одной из самых активных стран, действующих не только на Ближнем Востоке, но и на постсоветском пространстве. А о Южном Кавказе и говорить нечего. Этот регион исторически представлял для Ирана большой интерес, который и сегодня никуда не исчез. Причём речь идёт не только об этнически и религиозно родственном Ирану Азербайджане, но и обо всём регионе. В этом плане, в силу различных факторов, ирано-армянские связи представляют собой особый интерес. Иран признал независимость Армении в апреле 1992 года, тогда же в Ереване было открыто посольство Ирана, а в декабре того же года было открыто посольство Армении в Тегеране. С тех пор отношения между этими странами характеризуются частыми визитами с обеих сторон. Причина сближения — экономический интерес, хотя политические соображения, как всегда, также имеют значение.

Товарооборот между Ираном и Арменией на конец 2017 года вырос до $211,4 млн США, что на 6% больше, чем за аналогичный период прошлого года. Поэтому в том же году правительство Армении приняло законопроект о создании зоны свободной торговли с Ираном. Инициаторы законопроекта ожидают инвестиции в размере $350-$400 млн. Показательно, что зона свободной торговли будет создана вокруг города Мегри, на юге Армении в Сюникской области, на границе с Ираном по реке Аракс. Стоит учесть, что на этой реке совместно с иранскими компаниями строится Мегринскя ГЭС стоимостью в $323 млн. Правда, первоначально предполагавшуюся суммарную мощностью в 130 Мвт, пришлось сократить до 100 из-за экологических проблем в связи с уменьшением объёма воды в реке Аракс и увеличением водозабора со стороны Турции. В соответствии с договором, в течение 15 лет вырабатываемая на ГЭС электроэнергия будет поставляться в Иран в обмен на газ. Но по истечении этого срока станция перейдёт армянской стороне. Именно в Мегри расположена распределительная станция газопровода Иран — Армения. Газ поступает по 140-километровому газопроводу, стоимость которого составила $220 млн. Плановая проектная мощность газопровода — 1,1 млрд кубометров в год, но с 2019 года планируется довести мощность до 2,3 млрд кубометров. Понятно, что целью открытия зоны свободной торговли является экономическая выгода для Армении. Но также ясно, что в глобальной перспективе речь идёт о сближении Ирана и Евразийского экономического союза, тем более, что 45% акций газопровода владеет российский Газпром, ещё 10% принадлежит российской компании «Итера», а оставшиеся 45% — правительству Армении.

Несмотря на экономические выгоды, многие эксперты не уверены в возможности партнёрства шиитского Ирана и христианской Армении, сомневаются, что Ереван выступит посредником в отношениях между Ираном и Евразийским экономическим союзом. Но для обеих стран экономические интересы сегодня имеют первостепенное значение. В свете санкционной политики Запада в отношении Ирана и его конфронтации с Турцией в Сирии, экономическое партнёрство с Арменией для Тегерана предельно важно, также как и сближение с Россией. Армения является для Тегерана значимой площадкой для выхода на международную арену. Особое значение связям с Арменией Иран придаёт еще и потому, что для него она является важным противовесом союзу Азербайджана и Турции. К тому же, обладающее значительным влиянием в США, армянское лобби вполне может помочь Ирану в контексте длящейся последние десятилетия конфронтации между ним и западными странами. Стоит учесть, что на сегодняшний день армянская диаспора в Иране составляет приблизительно 500 тыс человек, из которых около 100 тыс живут в Тегеране. Они имеют гарантированное представительство в Меджлисе Ирана и местных советах, а также обладают правом свободно исповедовать свою веру. Армянская христианская община является самой многочисленной христианской общиной в Иране. По всей стране функционирует 200 армянских церквей.

В свою очередь, интерес Армении к Ирану также обусловлен целым рядом политических и экономических факторов, но, пожалуй, самым весомым среди них является позиция Ирана по карабахскому конфликту. Иран, будучи единоверцем Азербайджана, не только постоянно говорит о мирном урегулировании конфликта, но и стал для не имеющей выход к морю и зажатой между враждебными государствами Армении чуть ли не единственной возможностью выхода на внешние рынки. В условиях экономической блокады, развёрнутой против Армении Турцией и Азербайджаном, отношения с Ираном для неё более чем важны.

Однако в первом десятилетии ХХI века, в период, когда режим международных санкций против Ирана был наиболее жёстким, приступать к реализации проекта зоны свободной торговли или иных совместных проектов было невозможно. Для этого не было ни политических, ни экономических, ни юридических оснований. Ситуация изменилась в 2013 году, когда при Обаме, с одной стороны, началась процедура поэтапного снятия антииранских санкций, а с другой, на территории бывшего СССР под эгидой России был иницирован интеграционный процесс, завершившийся созданием Евразийского экономического союза, в состав которого вошла и Армения. С этого момента в армянском направлении внешней политики Ирана появился дополнительный вектор, открывающий ему доступ в Евразийский союз.

Не удивительно, что активизация ирано-армянских отношений крайне болезненно воспринимается Азербайджаном, намекающим на свое недовольство открытым сближением с Израилем – важнейшим идеологическим и политическим противником Ирана. Стали распространяться слухи о возможности открытия азербайджанского посольства в Израиле, что воспринимается Тегераном как прямая угроза. Азербайджано-израильское сближение идёт быстрыми темпами, расширяются двусторонние экономические отношения, укрепляется военно-политическое сотрудничество и даже ходят, довольно сомнительные слухи, что в случае необходимости израильская авиация будет использовать азербайджанскую военную инфраструктуру для выполнения тактических задач в Иране.

Надо сказать, что такая политика Баку спровоцировала обратный эффект. Тегеран и Ереван начали искать пути наращивания военно-политического потенциала своих отношений. На регулярной основе участились встречи и переговоры высшего военного руководства двух стран. Например, визит министра обороны Армении Вигена Саргсяна в Тегеран в феврале 2017 года, во время которого стороны говорили о значимости урегулирования карабахского конфликта мирным путем. На встречах армянская сторона подчеркнула, что одной из важных областей для Армении является военная промышленность и необходимо углубление взаимодействия в оборонной сфере. Было организовано посещение компании “Электронная промышленность Ирана”. Два принципиальных направления, по которым Иран и Армения договорились сотрудничать, — это развитие систем ПВО Армении и участие иранских оборонных предприятий в снабжении армянской армии. Иран подчёркнуто подтверждает устойчивый интерес к развитию экономических и политических связей с Арменией в контексте создания зоны свободной торговли, которая бы способствовала активизации связей ЕАЭС. На прошедшем в апреле 2017 года заседании Высшего евразийского экономического совета в Санкт-Петербурге, теперь уже экс-президент Армении Серж Саргсян говорил об этом стремлении Ирана и готовности Еревана способствовать налаживанию отношений между ИРИ и ЕАЭС путем запуска зоны свободной торговли.

Однако, говоря об экономических перспективах нельзя забывать и о политической составляющей, которая не всегда однозначна. Есть мнение, что в недавнем прошлом Нагорный Карабах рассматривался Ираном, как возможный инструмент давления и на Армению, и на Азербайджан. На протяжении последнего десятилетия ХХ века Иран пытался обеспечить влияние на Армению, устанавливая отношения с различными политическими партиями, финансируя СМИ и отдельные акции политических группировок, имелись попытки создания филиалов “Хезболла” в Ереване и в Степанакерте. Даже предпринимались попытки создать фракцию в парламенте, с целью укрепления иранского политического влияния в Армении. Более того, ходят слухи об имевших место попытках дистанцировать Карабах от Армении путём создания коллегиального руководства Карабаха, включая представителей армянской общины Ирана, осуществления совместных проектов независимо от России, поскольку влияние России на Армению сковывает возможности Ирана по всему Южному Кавказу. Сегодня эти планы отложены в долгий ящик, но Тегеран продолжает рассматривать политическую самостоятельность и геополитическую роль Армении исключительно в свете её отношений с Россией. Однако сомнительно, что Ирану удастся выстроить свою внешнюю политику с Ереваном без учёта российского фактора. Армения является главным союзником России на Южном Кавказе и скорее всего таковой и останется. Сегодня ощущается потепление российско-иранских отношений, как на основе военного сотрудничества в Сирии, так и с учётом общности транспортных и экономических проектов, включая эксплуатацию Бушерской АЭС. Но насколько устойчивы и стабильны эти отношения – отдельный вопрос.

Определённо, вполне способному охладить ирано-армянские отношения, Баку есть что сказать по всем этим вопросам. Тем более, что приграничные с Арменией территории Ирана заселены этническими азербайджанцами. К тому же, Иран видит в Азербайджане прекрасную возможность интеграции в исламское политическое пространство, а в перспективе даже в будущий блок «ирано-шиитской империи».

В сущности, Тегеран старается проводить уравновешенную политику со странами Южного Кавказа и избегать лишних ссор с соседними странами и прежде всего с Азербайджаном. Ведь любая напряжённость усилит связи Азербайджана с Турцией и Израилем. А поляризация азербайджано-турецко-израильских связей с одной стороны и ирано-армянских связей с другой, чреваты недовольством Кремля, который вряд ли допустит ослабление своего влияния и в Армении, и в Азербайджане.

ГлавнаяАналитикаАзербайджанский фактор в ирано-армянских отношениях