«Эхо Кавказа» расспросило об обострении ситуации в Нагорном Карабахе азербайджанского политолога Хикмета Гаджи-заде.
Хикмет Гаджи-заде:
Мы только видим официальные сообщения и с той и с другой стороны и их цитирование различными сайтами. Мы, конечно, видим также и внешнеполитическую активизацию: Путин заявил что-то, потом Бордюжа поехал разговаривать с армянами. Я думаю, что это обострение серьезнее, чем те, что были раньше. Если это и обострение, то самое серьезное из тех, которые были с тех пор, как было объявлено прекращение огня.
Катерина Прокофьева:
Кому выгоднее активизировать, устроить эту эскалацию, какой из сторон?
Хикмет Гаджи-заде:
На фронте, когда обострены все нервы, чувства, один маленький выстрел может повлечь за собой целую лавину, поэтому мне трудно сказать.
Катерина Прокофьева:
То есть вы считаете, что никакие внешние акторы, игроки не задействованы в этом…
Хикмет Гаджи-заде:
Конечно, нет. Что вы имеете в виду под внешними игроками?
Катерина Прокофьева:
Я имею в виду Россию и Турцию.
Хикмет Гаджи-заде:
Нет, я пока этого не вижу. Может быть, в дальнейшем, если так будет продолжаться, вмешается Россия или Турция, но сейчас пока нет.
Катерина Прокофьева:
Сообщается, что военный бюджет Азербайджана равен государственному бюджету Армении. Так ли это?
Хикмет Гаджи-заде:
Да, но, видите ли, Азербайджан не сражается с Арменией. Азербайджан сражается с армяно-российским альянсом. Поэтому тут сопоставление бюджетов мало о чем говорит. Надо сопоставить еще с российским военным бюджетом – российскими базами, советниками в Карабахе, российскими военными в Армении, все это надо туда приплюсовать, на другую чашу весов. На каком этапе Россия будет вмешиваться? Я думаю, что все это должно было быть подсчитано, рассчитано, если существует какой-то план, что делать, если Россия начнет вмешиваться: когда куда поворачивать, когда назад идти, когда вперед. Я надеюсь, что такой план есть.
Катерина Прокофьева:
Все-таки последние месяцы Анкара намекала, что готова посодействовать…
Хикмет Гаджи-заде:
От намеков до дела – большое расстояние. Так, чтобы турецкие самолеты здесь летали, как, возможно, начнут летать российские самолеты, пока что такого никогда не было. Не знаю, может, сейчас они о чем-то договорились, но это означает для Турции прямое втягивание в большой конфликт.
Катерина Прокофьева:
Некоторые эксперты отмечают, что резкая эскалация конфликта связана в какой-то мере с визитом Ильхама Алиева в Вашингтон.
Хикмет Гаджи-заде:
Нет, это никакого отношения к этому не имеет.
Катерина Прокофьева:
Почему вы так считаете?
Хикмет Гаджи-заде:
Да там вообще и визита-то не было. Это был визит на саммит по ядерной безопасности. Ильхам Алиев там ни с кем не встречался. С Керри поговорил 15 минут, сфотографировался и вернулся. Это, возможно, связано с тем, что, предположим, Азербайджан решил, что Россия очень занята на Украине, в Сирии, что ей сейчас не до Армении, и ей трудно будет на шесть фронтов реагировать. Но все равно у России достаточно сил для того, чтобы здесь тоже отреагировать – послать самолеты, использовать военно-космические аппараты, – не знаю, что у них там имеется.
Катерина Прокофьева:
А не связано ли это с ситуацией в самом Азербайджане? Еще когда случилась первая девальвация маната, говорилось о том, что это может послужить толчком для эскалации конфликта.
Хикмет Гаджи-заде:
Да, так говорят, но я не думаю, что это так, потому что большого возмущения, народного восстания по поводу девальвации нет. Если бы было такое восстание, и чтобы его упредить, погасить, успокоить, началась война, то тогда, может быть, я бы пришел к такому заключению.
Катерина Прокофьева:
Знаете, восстания нет, но есть волна самоубийств и недовольства граждан…
Хикмет Гаджи-заде:
Какая волна, где? Произошло три, четыре или пять самоубийств. Недовольство есть, но мы же не в демократическом обществе, чтобы такое недовольство влияло на диктаторское правительство. Понимаете, демократическое правительство реагирует на настроение населения, а диктаторское – не особенно. В общем, я вижу, что вы хотите, чтобы я такой большой стратегический умысел вам рассказал, план, вовлечение ЦРУ, «Моссада», но я этого не вижу пока.
Катерина Прокофьева:
На следующей неделе в Вене состоится экстренное заседание сопредседателей Минской группы ОБСЕ. В связи с этим обострением ситуации чего нам ждать от этой встречи?
Хикмет Гаджи-заде:
Ну, что мы можем ждать? Опять стороны будут обвинять друг друга, потом Азербайджан будет требовать, чтобы армяне вывели свои войска с азербайджанских территорий, и на этом разойдутся. В лучшем случае установят еще одно перемирие – прекращение огня. Самый лучший результат от этой встречи – очередное прекращение огня. На время, конечно, до следующего обострения. Таких саммитов бывает много, но ни к чему они не приводят – азербайджанская сторона требует вывести войска со своих территорий, а армянская сторона говорит, что «мы там вообще ни при чем, это Карабах, они борются за независимость» и т.д. Я хочу сказать: чтобы понять план Азербайджана в этой операции, можно обратиться к цитате из последнего выступления президента Ильхама Алиева, который заявил: «Мы хотим, чтобы Армения все время чувствовала угрозу. Мы хотим, чтобы они все время жили в страхе». Что это означает? Наряду с тем, что сейчас было заявлено, что Азербайджан прекращает боевые действия, это означает, что мы все время будем беспокоить Армению вот такими мелкими операциями. Большой войны, может быть, не будет, но будут такие мелкие операции – «пусть они все время чувствуют страх, что там или сям вдруг начнется прорыв азербайджанских войск, будет умирать значительное количество молодых людей, пусть они живут в страхе», – вот это как бы и есть план проведенной операции.
Катерина Прокофьева:
Он также подчеркнул, что Баку придерживается мирного урегулирования конфликта, но «мы не собираемся участвовать в переговорах ради переговоров».
Хикмет Гаджи-заде:
Да. Он имел в виду, что мирный путь ни к чему не приводит, и уже 20 лет ведутся бессмысленные переговоры, поэтому мы вынуждены действовать таким способом, о котором я сказал.
«Эхо Кавказа»
